– Мне одному кажется или наш конунг последнее время несколько охренел? – ни к кому, конкретно не обращаясь вслух спросил я.
Гонец от конунга, который до этого стоял, потупившись после этих моих слов резко вскинул голову. Он последнее время был у нас частым гостем. Не желанным, но частым. Особенно в последние полгода. Не успевали мы вернуться домой после очередного похода во славу конунга так он или нас уже дожидался, или появлялся максимум через пару дней.
– Не гоже так говорить хёвдингу о своем конунге, – подал он свой голос, – решения конунга – закон для хёвдинга.
– Мы свободные люди, и никто даже конунг не может отобрать у нас право свободно высказывать свое недовольство, – ответила на реплику гонца Уна, – я полностью поддерживаю мнение моего мужа, а от себя еще хочу добавить, что я практически не вижу мужа, а сын отца.
– Твой муж сам хотел стать хёвдингом как его отец до этого, а высокая должность – это высокая ответственность, – сказал гонец, – и всем этим он обязан только нашему конунгу.
– У конунга должность выше и ответственности больше. Мой муж свою работу выполняет хорошо, а вот про нашего конунга того же сказать не могу, – съязвила Уна, – такое ощущение, что звание конунга Кнута Железного тяготит. Он постоянно ссорится с жителями подвластных ему земель, хотя должен жить с ними в мире и согласии.
– Кто же виноват, что нашему конунгу достались такие не сговорчивые подданные? – задал риторический вопрос гонец, – они не хотят выполнять запросы конунга.
– Волчий аппетит конунга, – резко отрезала Уна, – ему пора умерить свои амбиции и договориться с другими конунгами о мире. Острова пустеют. Мужчин все меньше. Или конунг хочет править страной мертвецов? Скоро наступит голод и тогда конунга ничего не спасет от людского гнева.
– Черной желчью полны твои слова, женщина, – повысив голос сказал гонец, – хёвдинг, уйми свою женщину!
– Не смей повышать голос в моем доме, – прервал я его, – особенно на мою женщину! Я соблюдаю законы гостеприимства пока ты в моем доме, но помни, что море надежно хранит секреты.
– Ты мне угрожаешь? – вскипел гонец, – мне, посланнику конунга?
– Напоминаю и предупреждаю, – спокойно ответил я, – кстати насколько я знаю ромеи без проблем казнят гонца, принесшего дурные известия. Может нам тоже на время перенять их обычай? Что думаешь?
Гонец побледнел, но сейчас благоразумно оставил все свои слова у себя во рту. Я махнул рукой, отпуская его. Бреки, стоящий за его спиной, взял его своей огромной лапищей за плечо и развернул на выход. Потом он проводил его за порог периодически подталкивая огромным кулачищем в спину.
Я крутил в руках письмо от конунга. Ломать печать и разворачивать свиток не хотелось от слова совсем. Было огромное желание пустить на дно корабль с гонцом, а потом на претензии конунга заявить, что никакого послания я не получал. Правда только в том, что люди конунга не виноваты в его самодурстве. И на место этого гонца конунг найдет кого-то еще. Да и сначала неприятности огребет ярл Ормхильда, как мой непосредственный начальник. Вообще властная иерархия конунгом постоянно нарушается. По идее все свои хотелки он должен спускать на ярла. А уж ярл распределяет их на подчиненных хёвдингов. Хёвдинги спускают на тэнов, те в свою очередь на воинов. Должно работать как-то так. Наш же конунг повадился выдавать мне задания через голову ярла. Насколько я знаю Ормхильде это сильно не нравилось, но сделать она ничего не могла. Только просила оповещать ее о каждой такой блажи конунга.
Я еще несколько мгновений покрутил в руках свиток и так и не решившись открыть его отложил пока в сторону. Первым делом трапеза, а только потом дурные вести. На сытый желудок их как-то проще воспринимать. Я вгрызся в кусок мяса. Жир обильно потек по бороде. Вот прям не хватало мне салфетки заткнутой за ворот рубахи. Я представил себе эту картину и от души рассмеялся.
