Слабый свет костра едва пробивался между плотно растущими стволами деревьев. Лес на Речном перекрестке стоял нешуточный – каждое дерево не обхватить троим взрослым, взявшимся за руки – и рос так плотно, что в полдень даже было сумрачно на его тропках. В чахлом подлеске выживали только трава и мелкие кусты, да и те росли блеклыми, судорожно вытянувшимися в хилой попытке поймать хоть лучик света. И по этой причине в лесах Речного перекрестка зверье сновало непуганое, людей не боялось – мало, кто осмеливался прогуляться по тайным тропинкам этой густой чащобы. А сейчас творилось невиданное – кто-то осмелился углубиться в лес, да еще и костер запалить.
Рядом с костром трапезничали двое путников. Одна из них, тряхнув рыжей гривой, подвинулась поближе к огню, пошевелив прутиком угли:
– Вальд, сейчас самое время решить – куда мы дальше двинемся. А то уезжали впопыхах и до сих пор непонятно – то ли поедем к Диким через Крогли, то ли сразу наобум в Пещеру Ветров – она-то тут рядом совсем. Только страшновато как-то в нее лезть, особенно после твоих рассказов. Да и не только, про эту Пещеру, наверное, вся Зория знает – даже я про нее слышала, когда среди чужих жила.
Спутник рыжей девушки развязал косынку, туго стягивающую темные волосы, которым не мешало бы быть покороче, бросил косынку рядом, потянулся. Поставил пустую тарелку возле себя, сыто прикрыл глаза:
– Стела, ты как так долго смогла там прожить – у тебя терпения нет совершенно. Я же тебе еще тогда, когда выезжали, сказал, что думать буду. Вот я и думаю, куда нам дальше. Если бы не этот праздник в честь бла-бла-бла десятилетия победы над хроновым воинством, мы бы могли заехать в Елянск – это самое безопасное направление, там можно и помощи попросить. Только вот если бы не праздник, может быть, мама бы не пропала, – помрачнел он.
– Ты себя послушай. Сам бла-бла-бла. Если бы да кабы… Ты это так подумал? Я тебя почти не знаю – только знаю, что ты мой кровник и не можешь мне врать. Что ты еще не можешь? Думать? О чем? Какая тут безопасность? Ты выбрался из Пещеры Ветров, когда был еще ребенком, ты видел хроновых драконов и уцелел, ты не побоялся стащить у них ключи! И ты будешь мямлить о безопасности, когда твоя мать у Хрона? Если бы я хотела прогуляться, я бы выбрала другого сопровождающего и другую дорогу. Да, в конце-то концов, я лучше бы осталась – там же Кир! Я вот как думаю. Мы хотим попасть в хронилища, так? Соваться в Пещеру наобум глупо – и сами пропадем, и помочь никому не сможем. За советом и помощью обращаться здесь некуда и не к кому – значит, что? Значит, едем через границу к Диким, и ищем следы тех, кто поклонялся Тайамант.
– А зачем ты меня вообще спрашивала, если у тебя план уже готов?
– Ну, ты же обещал подумать!
Вальд поднял руки вверх, в шутливом жесте примирения:
– Сдаюсь, сдаюсь!
Стела кинула в спутника подвернувшуюся под руку шишку и попала в плечо.
– Ай! Зачем ты это сделала?
– А чтобы не считал себя умнее всех.
– А логика где? Сама же сказала, что я еще ребенком был достаточно умным, да и вырос – вроде и не поглупел.
– Ну, тогда мозг включай почаще.
– Все-все, убедила. Не буду больше. Пора бы и отдохнуть, а с восходом двинем дальше?
– А смысл был тогда нам с праздника удирать впопыхах? Могли бы и на перинках во Дворце выспаться, а поутру отправиться кучей снаряжения и едой. А не так, как мы сейчас.
– Нас бы одних не отпустили. Отправили бы всю мирскую армию – кроме тех, кто на воротах и границах. И представь, как Хрон обрадуется, когда мы ему такую кучу ушей почти на тарелочке приведем, останется только их обрезать, да сложить аккуратной кучкой. Мир остался бы почти без охраны. И Кир, и Мирра, и Марк, Лентина с Люком – все бы собрались. И кастыри бы совет открыли, и советовались бы там сто часов. А нам эта толпа зачем? Мы с тобой потихоньку, полегоньку, как мышки и через границу просочимся, и в хронилища через черный вход попадем. Сейчас Межсезонье – погода благоприятная, а после празднования Новолетья, так вообще дня три свободно на дорогах будет. Вот я как думал. Возле Торговища миряне беспрепятственно могут в Дикие земли проехать – в любой из сезонов.