Славка и не заметила, как учебный год подошел к концу. Вроде вчера еще кидалась подушкой в нагло выдергивающий ее из сна будильник, а сегодня спи хоть до обеда, никто и слова не скажет. Хотя глупо, конечно, спать, когда за окном солнце, изумрудная зелень и плюс двадцать пять в тени.
Славка протянула руку и нашарила под подушкой мобильник. Протерла глаза, зевнула. Ноль сообщений и ноль вызовов. Чего и следовало ожидать. Все, кто мог позвонить-написать, еще на прошлой неделе свалили из города – на дачи, море, за границу, в космос. Кто куда, короче. Только она осталась. А все из-за проклятой физики с алгеброй! Ну не любит она точные науки, да и они ее не жалуют, не даются, хоть тресни. И вроде ведь не тупая, просто, наверно, не ее.
Жаль, мама этого не понимает. Увидела дневник с четвертными оценками и даже в лице изменилась. Она-то мечтала о дочери-отличнице, а Славку по некоторым предметам едва до троек дотянули. И это в десятом классе, когда всего через какой-то год поступать в институт.
Правда, по русскому, литературе и истории с географией у нее всегда твердые пятерки, но мама почему-то упорно не желает верить в то, что ее дочь чистый гуманитарий. Твердит, мол, не в кого Славке быть математически недоразвитой. Мол, сама мама училась исключительно на «пять» по всем предметам – и в школе, и в институте.
Славке так и хочется в такие моменты сказать, что вот и доучилась до того, что осталась одна с ребенком – никому не нужная: ни мужа, ни друзей-подруг, только работа без сна и отдыха.
Славка и не помнит маму в своем детстве, с ней бабушка сидела до пятого класса. А бабушка потом умерла, и осталась одиннадцатилетняя девчонка в доме за хозяйку. С горем пополам все сама научилась делать: и стирать, и убираться, и в магазины ходить, и обеды готовить для приходящей с работы уже под ночь родительницы.
И ведь ни разу не пожаловалась, не посетовала на то, что из-за такой жизни у нее нет никакого свободного времени, одни сплошные борщи, очереди в кассу и грязная посуда. А маму вот, как оказалось, Славка не устраивает. Она, наверно, предпочла бы пустой холодильник, зато дочь, одинаково успевающую по всем предметам. Вот она – вечная несправедливость!
Хотя надо отдать маме должное, еще прошлым летом, после окончания Славкой девятого, она сказала ей: лучше учись, мол, совсем не обязательно превращаться в домработницу, это ты всегда успеешь. На что девушка лишь плечами пожала. И продолжила в том же духе.
Как объяснить маме, что Славка привыкла и стоять у плиты ей намного приятнее, чем решать задачки по алгебре? Ведь пока ты делаешь что-то руками, голова свободна и можно сколько угодно размышлять о дочитанной вчера перед сном книге или услышанном на уроке истории рассказе о лидерах Французской революции.
С лидерами это, конечно, она погорячилась. Чаще их место в ее голове занимают всякие истории про любовь, которые она придумывает себе сама: одну историю в день. Про неизменного прекрасного юношу и ее – Славку. В ее воображении избранник спасает ее от бандитов, дарит роскошные подарки и обещает любить до самой смерти и даже после, в заоблачном мире, куда ушла Славкина бабушка.
– Мирослава, подъем, хватит спать, соня! – В комнату заглянула мама, несмотря на ранний час уже одетая в льняной летний костюм и накрашенная для выхода в свет. И когда она только все успевает?!
– Сейчас всего десять, – заныла Славка. – Можно я еще часок поваляюсь, каникулы же!
– Ни за что! – раздельно произнесла родительница. – Тебе столько всего надо сделать. Знаю я твои валяния. Пролежишь в кровати до обеда и ничего в итоге не успеешь. Не забыла, что в шесть я должна отвезти тебя в Зеленоград?
