Отчаянно борясь с болью предательства, Роми Грейсон осторожно положила мобильный телефон на стол. Желание швырнуть телефон через всю комнату было ошеломляющим.
Лживый шантажист-магнат!
Максвелл Блэк откровенно заявил Роми, что долгосрочные отношения его не интересуют, но он не прочь с ней развлечься. О нем годами говорили как об очень щедром любовнике. И еще он умудрялся по-доброму расставаться со всеми своими любовницами.
Максвелл пообещал Роми такое сексуальное удовольствие, о котором она и мечтать не могла.
Он сказал, что она будет центром его интересов. Определенное время.
Пока они не расстанутся.
Магнат-плейбой заявил, что, пока они вместе, он будет ей верен. Она отказалась. От обещаний. От возможностей. От потенциальных страданий.
Они встречались всего несколько раз, но Максвелл сумел пробудить в Роми глубокие чувства. Пугающие по своей силе. Роми не сомневалась, что не выживет, если ее сердце будет разбито. Максвелл мог быть первым мужчиной Роми, который подарит ей сексуальное наслаждение.
Ей было тяжело расставаться с ним после непродолжительных и почти платонических отношений. Максвелл сумел показать ей, каким может быть сексуальное удовольствие с мужчиной.
Будучи в восторге от испытываемых ощущений, она почти согласилась на предложение Максвелла.
В конечном счете, выбора у нее не было.
Однако Роми придерживалась старых традиций. Она хотела дом, семью и верного мужа. И тут выясняется, что Максвелл готов жениться на названой сестре Роми – Мэдисон Арчер. Ради прибыли!
Доля акций «Арчер Интернешнл Холдингс» и пост генерального директора после выхода на пенсию Джереми Арчера заставили Максвелла Блэка отказаться от принципа «никаких отношений с обязательствами».
Расчетливый мерзавец!
– Рамона! – дрожащим голосом позвал ее отец из кабинета, где теперь проводил большую часть времени.
Он появлялся в офисе компании «Грейсон Энтерпрайзиз» только дважды в неделю. Компанией от его имени руководил начальник производства.
Кое-кто полагал, что Роми возглавит семейный бизнес, но ее отец был иного мнения. Гарри Грейсон всегда говорил, что его дочь должна следовать велению своего сердца.
Солнечный свет, проникающий в окно на северной стороне дома, придавал кабинету серый оттенок. Ее отец сидел на диване лицом к огромному настенному телевизору. В высоком бокале в его руке было несколько кубиков льда. Судя по красным глазам Гарри, он за последние часы изрядно выпил.
Пройдя вперед, она взяла бокал из его безвольных пальцев:
– Папа, еще даже вечер не наступил. Хватит пить.
Бывало, он так напивался вечерами, что с трудом поднимался по лестнице в спальню.
Последние годы он пил все чаще, но еще ни разу не напивался с утра.
Он оглядел ее слезящимся взглядом:
– Рамона?
– Да, папа. Ты меня звал. – Чего никогда не сделал бы на трезвую голову. Грейсоны вообще никогда громко не звали друг друга в доме – они общались через интерком.
Гарри Грейсон сдвинул брови, стараясь сосредоточиться:
– Я звал?
– Да, папа. Ты меня позвал.
Он растерянно огляделся:
– По-моему, я потерял пульт дистанционного управления.
Роми наклонилась и подняла с пола у его ног небольшое электронное устройство:
– Вот он.
– О, спасибо. – Гарри нахмурился. – Он не работает.
Она произнесла голосовую команду включить телевизор, и комнату наполнила речь диктора новостей.
– Отлично работает.
– А у меня нет, – невнятно пробормотал ее отец.
Неудивительно. Пульт дистанционного управления был запрограммирован на голосовую инструкцию от трезвого, четко говорящего человека.
