Последнее, что помнит Саша, как отчим занес над ней кулак, чтобы ударить. До этого он ее не бил. До этого старался, чтобы все выглядело как несчастный случай: толкнул с лестницы, как бы невзначай облил горячим чаем, бил ногой под столом, воровал карманные деньги, прятал или портил ее вещи. К некоторым девчонкам отчимы пристают, ее отчим просто тихо ненавидел Сашу и считал: в семнадцать лет ей пора освободить квартиру и жить своей жизнью. Как долго он ждал ее взросления! Как долго терпел! А теперь девка – большая, пусть проваливает.
Мама не могла понять, почему так изменился настрой дочери к мужу. Зачем преувеличивать: да, облил чаем по неосторожности, с лестницы и сама могла упасть, ведь даже ногу не подвернула, про остальное и говорить не стоит. Переходный возраст, вздыхала мама. Какой переходный возраст! Ей семнадцать лет – она уже почти взрослый человек, самой капельки не хватает и уж тем более, никогда не была ни фантазеркой, ни трудным подростком. А вот теперь этот кулак и темнота. Девушка не почувствовала ни самого удара, ни боли. Просто «нырнула» в темноту, а когда темнота рассеялась, то стало понятно, что вообще не понятно, что происходит, где она и что тут творится. От неожиданности мысли замерли. Она как стояла на одном месте, так и продолжала стоять не шевелясь.
«А ведь здесь идет бой. Кто-то с кем-то бьется», – донеслось из глубины ее сознания. Сооружение, в котором она оказалась, пока трудно было назвать чем-то конкретным: замком или укрепительным сооружением. Для этого маловато «вводных данных». Она видела белые, красивые блоки, из которых сложены ограждение террас, стен и которые принято называть полигональной кладкой. Красиво и необычно. Видела, как взлетают в воздухе и проносятся мимо – куда-то выше камни диаметром с саму Сашу. Иногда камни долетали до цели, раздавался грохот, что-то сыпалось и крошилось сверху. Саша даже не вздрагивала, только еще больше округляла глаза. Если так пойдет дальше глаза выпадут из орбит. Они итак уже устали и от напряжения стали болеть. Иногда камни летели ровно вниз или чуть выше и не достигали своей цели. Удара не было. Камни истирались в пыль. Из огромного булыжника быстро и легко превращались в крошку.
Рядом кто-то пробежал. Пробежал и вернулся назад. Это была женщина низкого роста, Саше чуть до подбородка доходит. Из одежды на женщине была лишь ободранная в лохмотья юбка, грудь неприкрыта. Что поразило Сашу. Точнее что должно было поразить: наблюдение действительности пройдя через мозговые центры, где пробуждается удивление, сошло на простое « ну да, мои глаза это видят и это еще ничего не значит». У женщины редкие короткие волосы коричневого цвета, глаза мутно-серого цвета, но взгляд цепкий, какой-то приземленный, житейский. Обуви на ней не было. Кожа плотная, грубая, желтоватого оттенка. Не такая грубая, как бывает на пятках – нет, казалось это просто натянутая на тело чужая шкура. В руках женщина несла пустую корзину. И они уставились друг на друга, обе не понимая, когда это странное видение рассеется.
«А ведь она похожа на мою маму», – с удивлением подумала Саша. Не внешностью, нет. Похожа тем, что чувствуется интуитивно: такая же простая, добрая, работящая. Когда Саша начала чуть понимать и разбираться в человеческих отношениях, она удивилась, что могло свести вместе столь разных людей. Мать хоть и коренная москвичка и унаследовала от бабушки двухкомнатную хрущевку в центре Москвы, женщина без амбиций, без каких-то карьерных устремлений. По вечерам она мыла пол в известном московском ВУЗе. Между ней и задержавшимся по работе аспирантом завязался разговор. Молодость на первое время сгладила разницу межу этими двумя молодыми людьми. Они начали встречаться, и длилось это где-то с год, когда мама забеременела. Саше было три месяца, когда мирно, без скандалов и слез дорожки родителей повели в разные стороны. Еще лет пять об отце ничего не было слышно, как однажды на пороге появился какой-то мужчина. Это был частный сыщик, его клиент пожелал разыскать мать девочки и оказать помощь. Мама приняла всё как есть: деньги лишними не бывают, к тому же особых обид на отца она не держала. Возможно, в Америке, где сейчас жил отец это были небольшие деньги, но в Москве такая помощь была совсем не лишней. Помощь была регулярной. Однажды он прислал фото: на фоне красивого, огромного дома на лужайке стоял его отец с женой-американкой, две девочки и трехлетний мальчик – сводные сестры и брат. Саша впервые увидела отца, но больше ее удивило сходство между ней и детьми – поставь Сашу рядом, никто бы не подумал, что она не родная, а сводная. Все они копия отца – гибкие, стройные, со светлыми волосами, вздернутыми носиками и яркими зелеными глазами, в которых светится улыбка.
