Дорогой читатель, спасибо, что вы решили уделить свое время «Молоку лани»!
Эта книга стала для меня способом прикоснуться к своим корням. Несмотря на русские имя и фамилию, на половину я с Кавказа. Моя мама родилась и выросла в Карачаево-Черкесской республике и в ее, а значит и в моих венах течет кровь сразу нескольких кавказских народов, в первую очередь – адыгов. Но я прожила всю свою жизнь в Москве, вдали от культуры. Я не знаю языка, в детстве читала русские сказки и былины и всегда очень мало знала о своих предках, их обычаях, мифах и легендах, истории.
Но в какой-то момент мне стало интересно, откуда я. Ведь я уверена, что наследие моих предков живет во мне и влияет на мою жизнь. И я нашла самый естественный для себя как для писателя способ прикоснуться к нему: написать книгу.
При работе над этим текстом я консультировалась со своими родственниками, живущими на Кавказе, изучала научную литературу по истории, антропологии и культурологии, читала сказки и нартский эпос. Но все равно я не претендую на историчность или аутентичность. Это фэнтези, вобравшее в себя как то, что мне удалось узнать о культуре и быте адыгов, так и мои собственные взгляды, идеи и представления о прекрасном. Это не книга про какой-то конкретный народ, регион или исторический период, это сказка для взрослых, позволяющая себе множество допущений.
Спасибо, что выбрали именно эту книгу среди тысяч других. Я надеюсь, что она вам понравится. Что она принесет вам радость или заставит вас задуматься. И что ее герои найдут место в ваших сердцах.
Софья
Посвящается всем, кто наше в себе силы отпустить.
Мечта подобно плети
Нас погоняет:
То вдохновляет,
То надежды лишает.
– Бекмурза Пачев,
перевод А. Гутова.
Из окна моей комнаты было видно белые горы. Княжеский дом стоял на небольшом возвышении в центре аула и, глядя в окно, я видела беленые стены и темные крыши саклей1. Они спускались вниз к бурной реке в это время года серой, как пасмурное небо. Чем ближе к реке – тем ниже и беднее дома. За рекой стеной поднимался обрывистый известняковый склон горы, в крохотных пещерках которого гнездились птицы. Из окна мне удавалось их разглядеть – маленькие черные точки, носящиеся туда-сюда на фоне белых гор и синего неба.
На юге, откуда несла свои воды река, на самом горизонте виднелись покрытые снегом пики горного хребта. В ясные дни можно было увидеть, как на ледяных шапках играют солнечные блики. Наша бурная речка текла дальше между покрытыми лесом холмами, петляя и пробивая себе путь сквозь толщу камня, и на северо-западе, там, где уже начиналась бескрайняя равнина, сливалась с большой водой, лениво и размеренно текущей среди богатых полей к далекому морю.
Там на равнине жили другие люди, подчиняющиеся другому князю, а владения моего отца оканчивались через две петли реки, там, куда наши пастухи осенью, когда на горных пастбищах выпадал снег, сгоняли скот.
Но сейчас все наши овцы, коровы и лошади паслись на юге, где меж покрытыми изумрудной травой горами журчали ручьи кристально-чистой воды, и в ауле без их шума было относительно тихо.
Впрочем, многочисленные дети, весело играющие в узких петляющих проходах между полностью обнесенными стенами дворами, могли поспорить с овцами и лошадьми за звание самых шумных. С возвышения мне было отлично видно гурьбу малышей, играющих в прятки чуть поодаль от княжеского дома. Я невольно улыбнулась, наблюдая за их веселым развлечением, но сердце тут же кольнула иголкой зависть. Еще совсем недавно и я была таким ребенком, с попустительства отца беззаботно играющим в пыли аула под неодобрительным взглядом старейшин. Но теперь я уже не могла себе такое позволить. Княжеской дочери положено быть образцом женской добродетели: скромной, почтительной и остроумной. И уж точно не той, кто в соревновании в верховой езде давал фору молодым уоркам
