Исчезновение
Она пошевелилась. Голова жутко болела, а еще руки… Ее запястья саднили, чувствовалась тяжесть, а движения были ограничены. Запах странный. Глаза не открывались. А еще, кажется, натертая за прошлый день над пяткой мозоль лопнула, и теперь в том месте неприятно пекло.
Мозоль… Она натерла ее новыми туфлями, которые надела на выпускной. Выходит, вчера был выпускной. Так вот, почему болит голова… Она выпила. Но ведь совсем немного. Видимо, для отличницы, которая никогда до этого не пробовала алкоголь, этого вполне хватило. Но почему же тогда она не может пошевелить руками?
Яна приоткрыла глаза. Далось ей это нелегко. К счастью, в комнате, где она лежала, был полумрак: будь здесь яркий свет, ее глаза бы не выдержали этого. Девушка постаралась приподнять одну руку и взглянуть на нее, и у нее это даже получилось, однако то, что она увидела, повергло Яну в ужас. Она с трудом повернула голову на другой бок и взглянула на вторую руку. Кровь ударила в виски, адреналин тут же разбудил Яну окончательно: на ее кистях были цепи, которые в свою очередь крепились к кровати. Не к ее кровати. Яна задергала руками, но каждое резкое движение давалось ей с болью. Она приподняла голову и посмотрела на себя: на ней все еще было ее выпускное платье, которое она надела вчера днем: длинное, голубое, с открытыми плечами и декольте. Верхняя часть платья была усыпана стразами также голубого цвета. Но теперь ее платье не выглядело нарядным: юбка была потрепана и испачкана, шифон был смят, стразы в некоторых местах отсутствовали. Девушка приподняла ноги, взглянула на свои грязные пальцы, на яркий розовый лак на ногтях, попыталась вспомнить, где и когда она сняла туфли, которые так натирали ей весь вечер, но не смогла. А потом она решила осмотреться вокруг: темная комната с низкими потолками, над изголовьем ржавой, большой кровати, где лежала девушка, висел маленький светильник, света от которого было недостаточно, чтобы рассмотреть все в деталях, однако Яна увидела рядом с собой письменный стол и книжные полки над ним, забитые до отказа книгами. Дальше, кажется, было что-то еще, но разглядеть это не представлялось возможным. Окна в комнате не было, но ведь наверняка была дверь… Яна перевела взгляд чуть левее – туда, где, оказывается, был расположен дверной проем. Там было темно. Очень темно. И все же Яне показалось, что в проеме кто-то стоял: высокая, темная фигура. Определенно, мужчина. Он стоял, облокотившись на дверной косяк, сложа руки на груди, и смотрел на нее. По спине пробежали мурашки. Яна заерзала на кровати, грязными пятками стягивая из-под себя постельное белье. Ее подбородок задрожал, потекли слезы. До сознания, наконец, дошло понимание того, что происходит: ее похитили.
Темная фигура зашевелилась, и Яна поняла, что сейчас тот, кто стоит около двери, к ней подойдет. Ей стало жутко и страшно еще больше, чем было минуту назад. Она принялась умолять его не трогать ее, а потом закричала. Тяжелая рука опустилась ей на лицо, закрывая девушке рот и вынуждая ее замолчать.
***
Марина часто выезжала в командировки, и эта поездка, как она думала, будет для нее рядовой: маленький городок, население – немногим больше пятидесяти тысяч человек, чуть больше ста километров от Москвы в сторону юга – ничего нового. Дело тоже вполне стандартное: после школьного выпускного исчезла одна из выпускниц. Марина знала, как это чаще всего бывает: подростки отмечают окончание школы, частенько перебирают лишнего, а затем просыпаются где-то в малознакомых им местах. Кто-то тут же является домой с повинной, а кто-то продолжает кутить, мол: чего уже торопиться домой, если все равно до дома далеко?
