Потом мой муж вдруг повзрослел. Наша жизнь наладилась, я начала
чувствовать, что всё вокруг меня упорядочивается, приходит в норму.
Появилась уверенность, я стала доверять и любить, мы с Артёмом
почти перестали ссориться и решили родить ещё ребёнка. Я
забеременела почти сразу и эти 9 месяцев, не считая тошноты, были
самыми беззаботными в моей жизни. Я не работала, не нервничала,
спокойно вынашивала, а муж носился со мной, как с хрустальной
вазой. На этот раз мы рожали вместе, он помогал мне во всём, и я
прониклась к нему большим и светлым чувством, мне казалось, что всё
вернулось, что мы снова так же близки, как тогда, когда нам было по
18 лет. С рождением дочери мы стали настоящей семьей.
Ребёнок родился настолько спокойным, а как выяснилось позже,
ещё и умным и красивым, что приносил нам только радость, лишь
укрепляя наш, и без того уже достаточно уверенный корабль семейного
счастья.
О реальности мечты по имени Алекс мне
напоминал лишь большой букет белых роз, ежегодно доставляемый
курьерской службой в День моего Рождения. Образ пылкого
темноволосого любовника по-настоящему божественной красоты тревожил
меня всё реже и реже. Несмотря на наше скомканно-болезненное
расставание, в памяти у меня остались лишь светлые воспоминания. Я,
как и прежде, была искренне благодарна ему за то счастье, которое
он мне подарил, но теперь у меня было другое
счастье...
{Tom Odell – Heal}
Мне 30 лет, мы только переехали в наш
совершенно новый большой дом и праздновали второй дочкин День
Рождения, позвали друзей и родителей, в доме было шумно, весело и
по-настоящему тепло и счастливо.
Телефонный звонок застал меня на пути
из кухни в гостиную с горящим тортом, гости пели на разные лады «С
Днём Рождения тебя», поэтому я никак не могла понять, чего хочет от
меня упрямый и высокомерный женский голос. На самом деле, проблема
была не только в этом. Я спряталась в спальне, чтобы расслышать,
наконец, что же ей нужно, и поняла, что дама говорит по-русски
правильно, но с нешуточным акцентом, разобрать было очень
тяжело:
- Вы Валерия?
- Да, говорите.
- Меня зовут Мария, я сестра
Александра Соболева, мне нужно поговорить с Вами об одном очень
важном деле.
- Вы, наверное, ошиблись номером, я
не знаю Александра Соболева с сестрой Марией.
- Не спешите класть трубку, сначала
выслушайте меня, ваши дела подождут.
Я оторопела от такой наглости и
приготовилась хамить в ответ, что умею, к сожалению, очень
хорошо.
- В юности мы с Алексом были очень
близки, и я знаю точно, что вы имели большое влияние на него,
сейчас это очень важно.
При имени «Алекс» моя концентрация
достигла максимально возможной, шум из гостиной и открывающаяся без
конца дверь с шипящим мужем «сколько можно ждать???!!!», перестали
для меня существовать, мой слух обострился, как у голодной
собаки.
- Да, я слушаю Вас очень внимательно.
Пожалуйста, говорите, – произнесла я спокойным голосом.
- Дело в том, что Алекс болен. Ему
необходима операция, но он категорически отказывается лечиться, а
мы не можем повлиять на него. Время уходит, и я не могу смотреть,
как он убивает себя. Необходимо убедить его сделать операцию
как можно скорее… Буду откровенна, Вы - моя последняя надежда.
- Я поняла вас… Чем он болен?
- У него острый лейкоз, это рак
крови.
Это … я знаю прекрасно, что это, чёрт
побери! Поднос с тортом упал из моих рук на пол, я не смогла
удержать его, мои руки ослабли, меня трясло от ужаса и шока. Муж
начал бранить меня и скакать вокруг с причитаниями, но я не слышала
ни одного звука, мой мозг будто сжали тиски, я онемела, не в силах
говорить и двигаться.
- Но у него не самый запущенный и,
как я поняла, не самый злокачественный случай, и есть возможность,
что пересадка костного мозга поможет. Поэтому я, не зная Вас,
прошу Вас помочь.
