«Чтобы городу крепко держаться»
Мы знаем, москвичи, в Москве Москву другую!..
Трепещет сердце, рвется грудь,
Когда мы вспоминаем про родную!
Про ту Москву, Москву былую…
В. С. Филимонов
Вы дивитесь, что мы славим
Нашу древнюю Москву,
Что высоко в песнях ставим
Царства русскую главу!
....................
Духа русского твердыня
В смутах, в пламени жива,
Веры, древности святыня,
Где другая есть Москва?..
М. А. Дмитриев
«Дурацкая карта»
Еще один поворот. Снова ступеньки вниз. Несколько неуверенных шагов – и мы не сговариваясь останавливаемся.
Что-то внезапно изменилось в этом подземном мире. Два луча фонариков лихорадочно ощупывают каменные заплесневелые стены, скользкий пол, покрытый вековой грязью, низкие обветшавшие потолки. Вроде бы ничего нового…
Наконец осенило. Тишина! Только что доносились громыхание электропоездов, гудение каких-то механизмов, равномерное металлическое лязганье. Теперь все это осталось где-то выше, за поворотом. Мрак подземелья победил звуки большого города.
Но тишина оказалась не абсолютной. Совсем рядом слышалась монотонная капель, журчание какого-то водостока и едва уловимое завывание. Словно ветер заблудился в глубинах московского подземелья и никак не мог отыскать выход.
Но откуда здесь взяться ветру?
– Ну, и что дальше? Мы не сбились с пути?.. – нетерпеливо интересуюсь я и не узнаю свой голос. Он кажется глухим и зловещим.
Саша Сазонов ничего не отвечает и в который раз достает из кармана штормовки сложенный в несколько раз листок.
Лучи наших фонариков застывают над замысловатой схемой.
– Дурацкая карта, – ворчу я.
– Какую дали, – невозмутимо отвечает Саша и добавляет, – а мы, кажется, уже на месте.
Я недоуменно огляделся.
– Ну и где же этот «затерянный во тьме»?
Саша посмотрел на часы.
– Подождем тридцать – сорок минут. Не явится – будем возвращаться.
И потянулось томительное время. Во мраке его ощущаешь по-иному. Кажется, стрелки часов замедляют ход или вовсе приостанавливаются.
Придет ли на встречу «затерянный во мраке»? А может, его и вовсе не существует? И эта непонятно кем сделанная схема московского подземелья, и «сигнал» в райотдел госбезопасности – чья-то дурацкая шутка?
Затерянный во мраке
Тогда, в 1969 году, генерал-лейтенант ФСБ Александр Сазонов был еще просто лейтенантом и служил не в центральном аппарате, а в Свердловском районном отделе госбезопасности Москвы. Но и в двадцать с небольшим лет его трудно было поймать на удочку шутника.
«Сигнал» поступил от информатора.
В московском подземелье, чуть ли не с сорок первого года, обитает человек. Скрылся там, чтобы не попасть на фронт. С той поры на белый свет не показывается. Во-первых, боится уголовного наказания, а во-вторых, организм его так привык к подземелью, что на поверхности он задыхается, а в глазах появляется нестерпимая боль.
Возможно ли такое?
Бомжи, ночующие в московских подземельях, прозвали его Затерянным во мраке. За многие годы он досконально изучил свою необычную среду обитания. Продукты, одежду и лекарства добывал, проникая в подземные склады.
В последнее время Затерянный серьезно болел. Возможно, предчувствие близкой смерти привело его к желанию покаяться и раскрыть властям кое-какие тайны московских подземелий. А их он познал немало.
Так Александр Сазонов получил предложение встретиться и схему, составленную Затерянным.
На вопрос, может ли человек более тридцати лет обитать в подземелье, специалисты отвечали, что такие случаи в истории бывали.
В общем, стоило проверить сообщение информатора.
Сопровождать Александра я согласился сразу. С одной стороны, у меня имелся кое-какой опыт исследования всевозможных подземелий, а с другой – в московских мне еще не приходилось бывать. В то время я знал о них лишь по замечательным очеркам Владимира Гиляровского.
