– Доктор! Доктор, она открыла глаза!
– Что? Не может быть! То есть… это настоящее чудо! Вы видели показания на мониторе?! Мозг практически умер! Мы уже констатировали клиническую смерть и прекратили реанимацию!
– Вы издеваетесь?! – Новый голос звучал резко и гневно. – Вы и так нас едва не убили известием, что Сюэ Кирэн умерла, а теперь устраиваете весь этот цирк с воскрешением?!
– Мейрен, успокойся. Не позорь нас, – одернул несмазанную дверь другой голос, густой и глубокий, словно из бочки. Но при этом точно женский. И не то чтобы он звучал сильно приятнее. – Значит, нам надо снова платить за лечение? – а вот этот вопрос уже явно к докторам.
– Нет-нет, полный пансион оплачен вашим мужем еще на два месяца. Наоборот, нам бы пришлось возвращать средства, если бы с юной леди что-то случилось.
– В таком случае мне тут больше нечего делать. – Несмазанная дверь явно вознамерилась смазать лыжи. Хы… хорошее словосочетание вышло, очень емкое! Для профессионального переводчика – прямо зачет! Скатертью дорога, хоть перестанет так противно скрипеть над ухом.
– Госпожа Сюэ. – Один из голосов, самый нейтральный, приблизился почти вплотную. – Вы меня слышите? Моргните, если можете.
Странно, обращались вроде не ко мне, а мои глаза вдруг сами собой распахнулись. Правда, толком ничего разглядеть все равно не получилось, все было как в тумане и расплывалось мутными пятнами. Одно пятно как раз и приставало ко мне с идеей поморгать.
– Госпожа Сюэ!
А почему он меня так странно называет? Я вижу, что ниже мутного пятна лица на нем что-то салатово-врачебное, как форма в частной больнице. Значит, доктор. И по идее он должен знать, как меня зовут, даже если получил тело из машины скорой помощи. У меня ведь документы с собой. И полис в том числе, там русским по белому написано: «Кристина…»
Кристина… А какая у меня фамилия?!
– Я… – попыталась произнести, но вышло что-то странное. Что-то похожее на звук «ву» или «во».
– Госпожа Сюэ!
– Доченька…
О… хм. Такое впечатление, что я пропускаю целые куски реальности, стоит моргнуть. Раз – и уже рядом ни «двери», ни «бочки», зато образовался незнакомый пожилой мужчина с обеспокоенными, но одновременно радостными заплаканными глазами. Это еще кто?!
– Вы… – опять попыталась произнести я, но из горла выходили одновременно знакомые и незнакомые звуки.
– Это чудо, господин Сюэ, наши лучшие медики совершили истинное чудо. Мы сделали анализы, даже провели исследование мозговых волн и вынуждены констатировать, что ваша старшая дочь внезапно почти полностью исцелилась! Не считая легкой атрофии мышц после относительно длительной комы, организм функционирует нормально!
– Дочка, родная, как ты? – Мужчина будто и не слушал доктора, он приблизился почти вплотную к моему лицу и все пытался заглянуть мне в глаза.
– Нормально, – вышло хрипло, слабо и неуверенно. – Вы кто?
– Ох, – выдали одновременно и доктор, и пожилой мужчина.
– Ничего страшного, – тут же заторопился эскулап. – Амнезия в подобном случае – меньшее из зол, к тому же стоит юной госпоже окрепнуть – и есть большой шанс, что потеря памяти пройдет сама собой.
О чем он? Какая еще потеря памяти? Я разве что-то потеряла? Так, сейчас проверю… ой. Ой… нет, я точно помню, что меня зовут Кристина и что я должна быть дома, в Питере. Почему тогда эти двое похожи на… ну не на коренных петербуржцев точно! Они и разговаривают на другом языке, причем на том, который я никогда не учила. Но отчего-то прекрасно понимаю и даже пытаюсь на нем говорить!
Что это вообще за язык такой странный? Нечто восточное, будто забавная смесь нескольких культур. Но почему-то в голове всплывала только некая «мужская» манера разговора. Благо тут она не так сильно отличается от женской, у слов просто нет родов.
