9 месяцев спустя...
– Соскучилась, сука?! – сжимаю сигарету зубами и с размаху бью
топором в дверь. Металлический гаджет застревает в плотной
древесине и приходится приложить усилия, чтобы выдернуть его
обратно.
– Рэм! – слышится визг из сеней старого бабкиного дома, куда я
очень хочу попасть. – Ты все не так понял!
– Ну так, открой, – сдуваю пепел и затягиваюсь так сильно, что
обжигаю губы. Выплевываю сигарету, снова замахиваюсь. –
Объясни.
Дерево снова трещит, щепки летят в разные стороны, а Лерка
визжит на грани с ультразвуком.
Блядина.
Я подал на развод с ней девять месяцев назад, потому что
заебался быть бездонным кошельком для “популярной блогерши”, а она
не хотела разводиться и уговорила меня забрать документы из ЗАГСа.
Вымолила прощение… Ладно, высосала.
На ее счастье я в тот момент получил от ворот поворот от одной
рыжей бестии, – докторши в женской консультации, и страдал от
неразделенной любви, поэтому дал возможность непутевой жене меня
задобрить. Так и помирились.
Я, наконец, стал самым любимым мужчиной на свете. А моя жена –
нежной любовницей и идеальной хозяюшкой. Только вот, сколько волка
ни корми, все равно эту тварь тянет куда-то. Хищника – в лес, блядь
– налево.
Подозрения о неверности женушки закрались не сразу. Слишком
аккуратно она начала продавливать мои границы. Ювелирно. Время для
отлучек подбирала так, чтобы я в этот момент с мужиками после
работы задерживался. А так как в моей профессии принято удачные
сделки отмечать с размахом, чаще всего я возвращался поздно, в
хорошем расположении духа, пьяный в дрова. И мне было вообще до
фени, где ее носило. А когда Лера страх потеряла и с подружкой на
выходные на дачу отпросилась новый контент для блогов искать, я
напрягся.
Ладно бы, дача была нормальная. Там, бассейн, барбекю, хамам.
Так нет, старый бабкин дом в области, который продавать – только
время тратить. Стоит как напоминание о беззаботном детстве.
Приезжаю сюда иногда, чтобы нажраться в одиночестве, когда заебет
все. Ретрит устроить, короче, если по-модному.
Но я-то знаю, что такое жопу лопухами подтирать, а эта, со
своими смузями и хуйлайтерами, куда собралась? Грядки километровыми
когтями рыхлить? Конечно же, я гайцов попросил пробить. Ну и что?
Никакой подружки у нее в машине по итогу не оказалось.
Неутешительные выводы напрашивались сами собой. Чтобы не вызвать
лишних подозрений у персонала, я лично поехал проверить
обстановку.
К дому подъезжать не стал, припарковался поодаль.
Предусмотрительно оставил пистолет в машине, чтобы не пристрелить
сгоряча супругу. Прогулялся в темноте туда-сюда, никого не заметил,
но две машины, брошенные возле забора, точно принадлежали Лерке и
ее “подружке”. С условием, что время было уже позднее, а в доме не
горел свет, я даже засомневался в своей интуиции. Но, наработанное
годами чутье взяло верх. Я толкнул старую скрипучую покосившуюся
калитку и зашел на свой участок как непрошенный гость.
Дверь в сени оказалась закрыта изнутри на засов. Значит, уже
спит моя благоверная? Обойдя дом по кругу, я подошел к поленнице и
вытащил из колоды топор.
Вернувшись к окнам, уселся напротив них на старый стол в
палисаднике, сваренный из добротных металлических труб и обитый
досками и потертым линолеумом. Прикурил, покрутил садовый
инструмент в руках, протер острое лезвие. Да-да, топор – не
холодное оружие, если что.
Хорошо здесь. Тихо. И удобно.
Этот дом последний, на самой окраине, возле леса. Напротив –
разрушенный и заброшенный еще с моего детства. И живет в этой
деревне пять человек не в сезон. В общем, если придется прятать
труп, то никто и не заметит.
Усмехаюсь. Я даже в юности мокрухой не промышлял. Но сегодня
даже не знаю, как поступить. Да меня, блядь, куры засмеют, если
узнают, что мне, человеку, без чьего разрешения мышь перднуть
боится, жена рога наставляет!
