Вера
– Вер, поторопись, Григорьевич нам головы оторвет, если мы на практику опоздаем, – раздается над ухом голос моей подруги Светки.
– Бегу! – кричу я, бросая в косметичку тушь, которой так и не успела накрасить ресницы, и на ходу застегиваю пуговицу на джинсах.
Светка права. Павел Григорьевич Муромский, преподаватель кафедры травматологии и ортопедии в университете, сегодня организовал нашему потоку поход в приемное отделение дорогущей частной клиники, куда пациентов привозят со всей области. Заведующий отделения травмы там – молодой медицинский вундеркинд Тимур Шахов, от которого без ума весь город. Он переехал к нам, закончив с отличием Медицинский в Москве и проведя четыре года на стажировках в Израиле и Германии. И в первую же неделю работы спас от ампутации ноги мэра города, который попал в аварию. Естественно, тут же стал городским героем. А уж когда его фотки разошлись по местным пабликам, окончательно закрепился в списке секс-символов. Красивый, мрачный, недоступный, еще и врач – тут без вариантов.
– Вера!!! Полчаса до начала практики! Хочешь опоздать???
Опоздание в клинику или еще хуже – неявка, может грозить нам серьезными проблемами вплоть до незачета по предмету Муромского на ближайшей сессии. А мне это ни к чему – я получаю стипендию. Она хоть и скромная, но позволяет мне сводить концы с концами, учитывая что на нормальную работу в связи с бешеной загрузкой по учебе на последнем курсе я устроиться не могу. Так что нет, опоздать я точно не хочу.
– Не кричи, я готова.
Схватив сумки и на ходу одевая куртки, мы со Светкой выбегаем из общаги и даже заскакиваем в уже отъезжающий от остановки автобус, но все равно опаздываем.
– Капец! – сокрушается подруга, глядя на часы на экране своего старенького мобильного. – Пять минут десятого. Нам хана.
– Не каркай! Может, успеем. Ты студенческий взяла? Для прохода нужен.
С трудом пробившись через пост охраны, тыча в лицо охраннику студенческими, мы забегаем в приемное отделение клиники и резко останавливаемся.
Вся группа в полном составе во главе с Григорьевичем полукругом выстроилась вокруг высокого статного мужчины в синем медицинском костюме. Шахов. Собственной персоной. Даже лучше, чем казался на фотографиях. И он сейчас с таким недовольным выражением смотрит на нас со Светкой, что мои колени становятся ватными, и я цепляюсь за руку подруги, чтобы не упасть.
– Павел Григорьевич, я, кажется, говорил, что опаздывающие не допускаются до участия в практике? – говорит Шахов так строго, что у меня поджилки трясутся.
– Мы не опоздали! – выпаливаю я, не дожидаясь, пока преподаватель выставит нас за пределы клиники.
– Я ждал вас к девяти. На моих часах сейчас девять ноль семь, – с нажимом произносит он, пронзая меня ледяным взглядом карих глаз.
– Мы не могли прийти раньше! Мы спасали жизнь! – Господи, что я несу? Но мне просто ничего другого на ум не приходит. Не могу я допустить, чтобы нас сейчас выгнали.
– Интересно, – насмешливо тянет Шахов, не сводя с меня своих гипнотических глаз, и мое желание провалится сквозь землю только возрастает. – И кому же вы спасли жизнь?
– Дедушке! – приходит на помощь Светка. – Ему стало плохо в автобусе. В том, который от нашей общаги к вашей клинике идет. Нам пришлось сделать ему…
– Неужели искусственное дыхание? – уточняет Шахов саркастически, вызвав волну смешков среди наших одногруппников.
Посылаю им гневный взгляд. Сама бы посмотрела, как они выкручивались в такой ситуации.
– Перевязку! – теперь моя очередь спасать Светку. – У него развязалась повязка бинтовая на руке и мы сделали новую.
– Я думал, что дедушке стало плохо? – уточняет Шахов, теперь откровенно над нами издеваясь.
