Мой лживый Лис. Неприятности в Академии Оборотней

3 года назад.

– Я тебя не отпускала! – тарелка пролетела в паре сантиметров от моего лица, а потом раздался жалобный звон разбитой керамики. Не обратив на это внимания молча отправил пару таблеток обезболивающего в рот и запил водой. Два сломанных накануне ребра неожиданно дали о себе знать острой болью. И тогда я впервые задумался о том, что лекарства это, конечно лучше, чем ничего, но с моим графиком боев помогали они мало, а на услуги настоящего доктора в резервации приходилось копить примерно месяц. Травничество... Прочитанная не так давно книга не давала мне покоя.

– Ты меня слышишь?! Адриан!

Попробуй тут ответить отрицательно. Вздохнув, я развернулся, все еще сжимая таблетки в руке. Пожалуй, нужно было это предвидеть и вообще не делиться с ней своими планами. Жаль, что правильная мысль пришла ко мне с запозданием.

– Слышу, Лив, я не глухой. А вот тарелок у меня осталось всего три. Побереги и их и мои нервы.

Но на уговоры девушка не отреагировала, прожигая меня гневным взглядом. Я знал, что сейчас она во власти эмоций, а вот потом подключится чистый расчет и манипуляции. Так было всегда.

– Тогда не уезжай! Сдалась тебе эта академия!

Еще как сдалась, если я хотел оказаться как можно дальше от бывшей... Впрочем, Оливия бывшей себя не считала.

– Все решено, я уезжаю на рассвете, – сказал, и закинул пузырек с обезболивающим в раскрытый рюкзак. Пригодится. Туда же отправилась и бутылка воды.

Каждый её визит стоил мне нескольких месяцев жизни, испорченного настроения и разбитой посуды. И лиса упорно отказывалась возвращать ключи от квартиры. Ну не обыскивать же ее? Соседи и так уже непрозрачно намекают, что раз в неделю в моих скудных квадратных метрах кого-то убивают. Ага, убивают. Мою веру в светлые и бескорыстные чувства.

– Ты не можешь меня бросить!

– Мы расстались еще полгода назад, – без колебаний напомнил ей я.

И напоминал каждый раз, когда она заявлялась без предупреждения. Вот как сейчас.

– Но мы женаты, черт бы тебя побрал!

– К моему великому неудовольствию. Кстати, если ты так прикипела к этому жилью, можешь забирать. Ключи у тебя есть.

– Ты хоть что-то ко мне испытываешь? – Лив картинно всхлипнула, хлопнув ресницами. На ее слезы я уже перестал реагировать. Это раньше, как дурак, сначала утешал девушку, а потом ругал сам себя. И лишь после приходило понимание, что мною искусно манипулируют. Виртуозно. Хорошо, что со временем я поумнел. – Почему мне кажется, что ты не едешь учиться, а бежишь от меня?

– Наверное потому, что ты никак не хочешь оставить меня в покое, – говорил, пакуя в рюкзак пару свежих футболок, нижнее белье и джинсы. – Я сказал тебе тогда, скажу и сейчас. Это было ошибкой. Если мы последние лисы в мире, необязательно мы будем счастливы. Сказки не получилось. Хватит ломать мою жизнь, Оливия! Хватит отравлять душу. Найди себе кого-нибудь другого, потому что между нами давно все кончено!

Договорил, закинул рюкзак на плечо, но мигом обернулся и поднял с кровати забытую книгу по травничеству. Думаю, пригодится. А потом вышел, даже не закрыв за собой дверь. Ничего, ключи у лисы были, справится. Меня тут больше ничего не держит. Ни старые стены с облупленной краской, ни потертая мебель, ни девушка, которая вместо идеала вдруг стала чудовищем во плоти, выпивающим все жизненные силы до дна.

Опрометчивый поступок, когда я решил, что это Пресвятые привели лису в резервацию, стал худшим решением за всю мою жизнь. Эгоистичная, хитрая и злопамятная, а еще не терпящая отказов. И это лишь самые лестные эпитеты, которые я мог применить к своей... жене. Черт бы побрал мои неосторожные слова!

А ведь сначала все было похоже на сказку, в которой сбываются детские мечты о доме, полном тепла и любви. Но дом – это прежде всего люди. И я слишком поздно понял, что с лисой, решившей, что ты от нее никуда не денешься, мне не ужиться.