Я со вздохом выпрямила спину и расправила плечи. Оторвавшись от
чистки столов, обвела трактир усталым взглядом и грустно
улыбнулась. Тени становились все длиннее: близился вечер, и я
облегченно вздохнула. Скоро рабочий день закончится, и мне,
наконец-то, удастся отдохнуть.
Жизнь в трактире уже стала немного привычной, хотя, если бы
кто-то месяц назад сказал, что я когда-нибудь стану обычной
подавальщицей, это вызвало бы смех. Но жизнь изменилась той
страшной ночью, когда в наш дом пришли убийцы. Я не видела их лиц.
Мама успела спрятать меня в потайной комнате. Но я уже никогда не
забуду как увидела мертвые лица родных, когда осмелилась выйти…
Я выбежала из дома без оглядки, не взяв с собой ни денег, ни
сменной одежды. Неслась прочь, не чувствуя, как по щекам текут
слезы до тех пор, пока не лишилась сознания. А когда очнулась, то
поняла, что моя привычная жизнь разрушена. Я осталась одна в этом
мире.
Выйдя на тракт, я бесцельно брела несколько дней вдоль унылой
колеи, пока не заметила трактир. Жажда и голод подтолкнули к двери,
и хозяин придорожного заведения, заметив меня на пороге, сразу
смекнул, что что-то случилось. Мужчина был добр. Накормив меня
остатками еды, которые остались после постояльцев, он осторожно
начал расспрашивать о причинах, заставивших меня оказаться так
далеко от города.
После того, как я рассказала свою страшную историю мне не стало
легче. Слезы так и душили. Зная, что идти мне теперь некуда,
трактирщик выделил мне комнату, а утром предложил помогать ему в
зале.
Теперь я не только лишилась родителей и дома, но и работала в
трактире. Меня все реже мучили кошмары. Жизнь потихоньку начинала
входить в спокойное русло, но иногда по вечерам я вспоминала
прошлое и грустила.
Трактирщик Берд сказав, что негоже девке носить тряпье, выделил
мне сменную одежду: длинную юбку и яркую рубаху, оставшиеся после
покойной жены. Я была благодарна ему за все: и за кров, и за еду, и
за теплое отношение.
Закончив чистить стол, я стерла со лба пот и сняла фартук. За
окном послышался топот копыт. Взглянув в окно, я увидела дюжину
всадников, едущих по тракту. Их плащи неистово трепал холодный
ветер, пришедший с Ледяного моря.
- Берд! – снова натягивая фартук, позвала я. – К нам
посетители!
Трактирщик вышел из-за стойки и тоже посмотрел в окно.
- Какие-то они подозрительные, - прошептал Берд, окидывая цепким
взглядом приближающихся конников. – Впервые вижу, чтобы так
одевались. Вот что, Ари. Помоги принять гостей, а уже потом
отдохнешь. Что-то их слишком много. Сдается мне - не справлюсь я
один.
Я кивнула, пригладила волосы и изобразила улыбку. С хозяином я
не спорила – если надо, то надо. Все-таки теперь от него в моей
жизни многое зависит.
Двери распахнулись и в трактир вошли одетые в широкие шаровары
воины, почти на всех – тюрбаны. Единственное, что на них было из
привычной для этих мест одежды – длинные подбитые мехом плащи,
из-под которых выглядывали широкие сабли. И лишь один выделялся,
будто бы ворон среди воробья: высокий, одетый во все черное воин с
серыми глазами и крупными чертами лица. В движениях незнакомца
сквозила какая-то завораживающая грациозность.
- Старик, неси-ка нам все, что есть в закромах и погорячее! –
садясь за широкий деревянный стол, приказал один из приезжих. Мужик
сильно отличался от всех остальных ну хотя бы тем, что у него
отсутствовал кончик носа. – И вина не забудь, да пошевеливайся!
«Лишился его в бою, - подумала я. – Срез давний, успел
зарубцеваться. По крайней мере, на гниющую хворь не похоже».
- Не стой столбом, - отдернул меня Берд, наградив ревнивым
взглядом.
Я опомнилась и последовала за хозяином заведения. Берд
вытаскивал из кладовой продукты, разогревал похлебку и сгружал на
подносы, мне оставалось лишь выносить еду и расставлять перед
гостями.
