– Слышала новость? – Юля врывается в наш кабинет на двоих, с
шумом ставит сумку на стол и обдает сладким облаком духов с
примесью никотина. Курила.
Превращаюсь в слух. Даже чуть наклонилась вперед, чтобы не
упустить ни единого слова.
– Ну?
Театральная пауза затянулась. Ладони чешутся в нетерпении. Юля –
центр всех сплетен офиса.
– Наше издательство выкупили. То есть продали.
– То есть как?
– А так.
– И кому продали? И что теперь будет?
– Девчонки из бухгалтерии сказали, что одному бизнесмену. Он уже
владеет одним медиахолдингом. Очевидно, решил еще и нас
захватить.
Плюхаюсь обратно на стул. Мягкий, удобный. Я выбивала его у
начальства добрых три месяц. Что теперь, прощаться с ним?
Как говорится, новая метла метет по-своему.
Ух… уже ненавижу этого магната.
– Что нас всех ждет, как думаешь? – уставившись в одну точку и
подсчитывая в голове, сколько у меня отложено денег в так
называемую подушку безопасности.
Бесполезно подсчитывать. Там ноль.
– Не знаю. Уволят, наверное, – глубокий и резкий выдох, который
я повторяю.
Меня нельзя увольнять! У меня кредит, съемная квартира. И
вообще!
В нашем кабинете мне становится тесно и жарко. Душно как
аравийской пустыне. Почему такая напасть именно накануне моего дня
рождения? И отпуска! Не знаю, что хуже.
– Это тоже по слухам? – решаю уточнить.
Юлька докрашивает чересчур пухлые гиалуроновые губы ярко-красной
помадой, промакивает салфеткой, как учат опытные визажисты из
соцсетей и как-то наплевательски отвечает:
– Вот завтра он придет и все нам расскажет.
Не оставляет чувство, что коллега что-то не договаривает.
Я в этом журнале проработала добрых пять лет. Меня приняли в
качестве внештатного журналиста еще на втором курсе, и я делала
различные заметки в раздел моды. Или помогала в организации съемок,
ночами мы добивали номер, крутились в постоянном дедлайне. И как
мне нравилось все. И нравится.
Весь день думаю над тем, что нас всех ждет. Надо признаться, я
одна так заморочилась.
В обеденный перерыв взяла лишь черный кофе и круассан. Хрустящее
слоеное тесто встало поперек горла и оставалось там до конца
рабочего дня. Мучил до изнеможения.
Будто назло.
– Ты сегодня раньше, Алис, – охранник дядя Леша, который
работает здесь еще дольше меня, добродушно улыбается.
– Ну не всегда же до ночи. Я так мужа никогда не найду, дядь
Леш.
– Будь осторожной, после недавнего потепления рубанул мороз. Под
ногами гололед. А ты вон на каких ходулях, – привстает со своего
места и кричит вслед.
Я лишь отмахиваюсь. Настроения общаться нет совсем. И нечего
другим его портить.
На улице и правда очень скользко. Еле-еле дохожу до своей
машинки. Новенькая. Не из салона, конечно, но все равно моя.
Жму на ключ, красавица дважды мигает и приятно пиликает. Услада
для моих ушей.
Короткими шагами добираюсь до нее и понимаю…
Какого черта?
Рядом с моей “жучкой” (Прим. автора: Фольксваген «Жук») вплотную
притерся черный, до блеска начищенный седан представительского
класса. Глаза слепит. И не могу разобрать своих чувств: я бешусь
или завидую?
– Эй, – кричу кому-то, разряжая воздух гневными вибрациями.
Ледяной порыв ветра будто подбрасывает меня. Вся краска
приливает к щекам, а пальцы немеют. Эта зима никогда не
закончится.
Сильнее вдавливаю острые шпильки сапог в лед и слышу хруст.
Может, проколоть колесо? Не себе, а этому Дубайскому шейху.
Верчу головой из стороны в стороны, будто хозяин этой дорогущей
тачки должен выйти из-за угла. Как фокусник, блин.
Он так близко припарковался, что я не протиснусь к водительской
двери, даже если решу похудеть до 38 размера.
– Где твой хозяин? – кричи капоту и ударяю по нему.
Разумеется, мне никто не ответил, машина как стояла так и стоит.
Как и я, впрочем. Только злость меня в вихрь закручивает, тошнит от
скорости вращения.
