— Смирнова, опять курила в женском туалете? — раздаётся позади меня неприятный скрипучий голос, похожий на звук несмазанной калитки.
Медленно разворачиваюсь и мысленно в сотый раз корю себя за то, что во время лекции поправила преподавательницу латыни, сделавшую ошибку в произношении. Так я нажила себе кровного врага в лице Аглаи Петровны, стареющей сушёной воблы, решившей сжить меня со свету.
Обвинять меня в курении — это совсем уж нелепо, ведь представить меня с сигаретой может лишь только человек с больной и извращённой фантазией.
— Аглая Петровна, здравствуйте! — произношу максимально приветливо, улыбаясь так, что челюсти сводит. — Я не курю и даже ни разу не пробовала!
Вобла поджимает и без того тонкие густо накрашенные губы и окидывает меня таким взглядом, что Медузе Горгоне можно поучиться.
— Может, хочешь сказать, что это я курила? — переходит она в наступление.
Теряюсь и даже не знаю, что можно ответить на столь не контрпродуктивный аргумент.
— Аглая Петровна, думаю, студентка Смирнова точно не имеет отношения к запаху сигарет в туалете. Возможно, дело в сломанной вытяжке! Я дам указание разобраться! — звучит низкий бархатный голос, который может принадлежать лишь ангелу или… моему декану. — Тем более, Светлана — девушка высоконравственная, да ещё и наша лучшая студентка.
Тяжёлая горячая ладонь мужчины ложится на моё плечо, а у меня ноги едва не подкашиваются. Даже не знаю, как мне удаётся устоять и не рухнуть к зеркально начищенным стильным ботинкам декана. То место, к которому он притрагивается, вдруг вспыхивает словно от ожога, а приятное волнующее тепло расходится по всему телу, концентрируясь где-то ниже пупка.
Даже боюсь взглянуть на Игоря Андреевича, поэтому лишь кошусь украдкой краем глаза. В область видимости попадает его мужественный подбородок с идеальной седой бородой, красиво очерченные губы, изогнутые сейчас в лёгкой усмешке. Интересно, какие они во время поцелуя: нежные и мягкие, или властные и жадные. Что-то мне подсказывает, — последний вариант больше соответствует реальности, ведь этот мужчина — настоящий хищник, от него даже пахнет опасностью и умением подчинять. Такие берут всё, что захотят, по праву сильнейшего.
— … и зайдите ко мне после пар, чтобы обсудить это! — долетает до меня голос декана словно сквозь слой ваты, выдёргивая из развратных мечтаний о страстном настойчивом поцелуе с этим невозможным, невероятным мужчиной, на которого пускают слюни все женщины института, — от старенькой уборщицы до Мисс университет Алины, моей одногруппницы, давно пытающейся соблазнить красавца.
Мне стыдно сказать, что я прослушала речь Игоря Андреевича, поэтому переминаюсь с ноги на ногу и киваю покорно. От этого лёгкого движения кисть мужчины соскальзывает с моего плеча и подушечки пальцев, едва касаясь, пробегают по шее. Всего лишь невесомое прикосновение, но вдоль позвоночника словно разряд тока пробежался, а между ног стало нестерпимо жарко и влажно. Что со мной такое? Неужели я настолько распущенная?
— Тогда жду вас после пар! — резюмирует декан и решительно продолжает свой путь по коридору.
Наконец, могу поднять взгляд, которым тут же жадно пожираю его широкие плечи, руки с буграми мышц, перекатывающихся под белоснежной рубашкой, гордую посадку головы и… шикарный зад. Последний меня вовсе вгоняет в краску, ведь я точно не из тех, кто пялится на мужские попы.
— Что раскраснелась, Смирнова? — шипит Аглая Петровна, про которую уже и забыла. — На нашего Игоря Андреевича загляделась? Ты и не мечтай даже, такому мужику не сопливая студентка, похожая на мышь, нужна, а настоящая роскошная женщина.
В её словах столько яда и желчи, что мне становится дурно, во рту появляется горький приступ, а сердце вот-вот выскочит. Да, эта старая грымза права, — зачем этому альфа-самцу такая девочка-невидимка, на которую даже никто внимания не обращает. Если бы не победы на городских и областных олимпиадах, никто бы, наверное, и имени моего не знал.
