/Лада/
— В прошлой жизни я явно знатно нагрешила, раз судьба свалила на мои несчастные плечи такую проблему, как ты, — беззлобно прошипела подруга Марго, протаскивая меня сквозь толпу задержавшихся перед входом гостей. — Господи, если Жданов обо всём узнает — мне не сносить головы.
— Какая же ты всё-таки трусиха, Марго, — тихо, словно мышь, следуя за ней по пятам, прошипела я. — Ничего он не узнает. Да и если узнает: не сожрёт же! Успокойся и перестань трястись как осиновый лист.
Мы пробирались по первому этажу огромного загородного комплекса, снятого Ждановым для празднования своего сорокапятилетия, тайком, как два каких-то несчастных жулика.
Марго даже нацепила на меня это идиотское пальто, лишь бы до последнего скрыть от любопытных глаз.
— Ага. Легко говорить, когда твоя задница не горит…
— Легко! Забыла уже, как этот изувер в прошлом году три шкуры с меня спустил? По твоей милости, между прочим!
Стоило только лишь вспомнить об этом счастливом, в кавычках, времени, как на шее выступил холодный пот. Знала бы я тогда, что выгодный по всем критериям подруги заказ будет стоить мне не только денег, но и оставшихся здоровых нервов — сразу бы послала её в далёкое пешее путешествие.
— Я же хотела, как лучше…
— А получилось, как хуже! — когда мы остановились около одного из номеров, я с облегчением стащила огромный капюшон. — Так что перестань канючить! Ничего драгоценный Лев Николаевич с тобой не сделает. Ты слишком много о нём знаешь…
Это было чистой правдой. Марго пятый год трудилась секретарём Жданова, из-за чего действительно до перебора много о нём знала. Она же и проговорилась мне, что её драгоценный босс недавно знатно наследил в амурных похождениях.
Этот, не побоюсь слова, идиот, повёл свою пассию, жену бывшего криминального авторитета, а ныне депутата городского собрания, на ночной променад в кино. Голубки надеялись, что их там никто не заметит. Ага, конечно…
По несчастливой для Жданова случайности, именно в этот день местные журналисты снимали репортаж о кинотеатре. И оператор оказался настолько хорош, что поймал в объектив воркующих птичек.
Лица девушки было сложно разглядеть, а вот норковая шубка оказалась слишком приметной, чтобы Денисов, рогатый супруг, смог её узнать.
— Ладно. Всё! Не будем ссориться, — на выдохе выпалив, Марго вытянула меня из размышлений. — Как там говорится: кто старое помянет, тому глаз вон. А глаза для нас всё ещё не лишние. Поэтому… — она подозрительно огляделась. — Действуем строго по плану.
— Ты уверена, что он вернётся один?.. Может, решит с кем-то развлечься, а тут я: «здравствуйте, я ваша тётя» нарисовалась.
— Уверена, — прошипела Марго, прикладывая ключ-карту к замку. — Той, с которой Жданов мог бы, как ты выразилась, «поразвлечься», сегодня не будет. За ней муж теперь, как за зеницей ока следит. А с другими ему неинтересно, — она толкнула дверь. — Прошу...
Снятый для Жданова номер оказался поистине шикарным.
Представшая перед нами гостиная утопала в огненных лучах уходящего солнца. Спокойные тона интерьера, высокие потолки и огромные панорамные окна, из которых открывался удивительный вид на заснеженный лес — с интересом разглядывая каждую деталь, я невольно задумалась о том, во сколько же яхонтовому встало всё это благолепие.
Яхонтовый — это моё шутливое прозвище Жданова. Не то, чтобы он заслуживал его. Просто слух ласкало.
— Лада! Ты вообще меня слушаешь?.. — появившиеся перед глазами пальцы Марго снова быстро вернули меня в реальность.
— Нет, — я без зазрения совести выдала правду. — Я отвлеклась. Ты говорила что-то очень важное?
— Господи… — она шумно вздохнула. — Да. Я говорила что-то очень важное.
— И что же?..
