На нашей планете существует много государств. Они разные: от самых не густонаселённых и небольших по площади, до суровых по климатическим условиям, тех, что наполнены жаром днем и лютым холодом ночью. Их территории песчаные, полные экзотичных изгибов дюн. Их народ – сильные люди, способные переносить новые условия планеты и выживать в, казалось бы, невыносимых смертоносных условиях. Цвет их кожи – темно-золотистый янтарь. Их взор – сощуренный. Их мир исторически полон силы духа, борьбы за выживание и жгучей любви к жизни. Их пески полны богатств, и это не только нефть, но также вода и золото.
В этих местах идут самые горячие битвы за власть, ибо богатства, спрятанные от глаз и укрытые тоннами песка, взывают из своих недр сильных воителей и воительниц, искателей сокровищ и ищущих смерть. Они беспощадны, равнодушны и молчаливы к любым гостям, будь то сразившиеся, зазевавшиеся или просто глупые туристы. Всех их спрячет и законсервирует песок, сохранит в царстве тьмы до лучших времен, чтобы те послужили потом пищей для этого мира.
На рассвете, когда мгла ночного холода особенно плотно укутывает пустыню от любого, даже самого острого зрения, нужно быть либо ищущим смерти, либо настоящим безумцем, чтобы появиться там. А можно быть просто-напросто опытным проводником – бедуином. И два человека, назначившие встречу подальше от сенсоров спутников, не относились ни к тем, ни к другим. Эти двое подъехали на специальных внедорожных автомобилях, оснащенных большими противоугонными колесами и мощными двигателями, чтобы справиться с песчаными дюнами и неровностями пустынной местности. Двое смуглых мужчин, казавшихся обычными любителями острых ощущений, были хорошо экипированы и подготовлены для столь опасной местности. Они ударили по рукам, как давние друзья, и один из них с тревогой вглядывался в лицо другого. И у того, и у другого на одежде были выбиты эмблемы ястребов Курайшитов в их родовой символике. После приветствия они обменялись лэптопами, и тот, что выглядел тревожным, спросил:
– Ты уверен?
– Как никогда, – их лбы соприкоснулись. – Не волнуйся. Мы получим все, что причитается нам. Когда династия будет свергнута, им ничего не останется, кроме как принять это и волю Аллаха. Пока братья дерутся… Бой барабана приятен издали.
– Да, – тревожный мужчина улыбнулся. – Амир держит слово. Не забудь про ребенка. И помни, змея меняет кожу, но не меняет нрава. Будь осторожен. И храни тебя Аллах.
– Али, – юноша пожал ему руку, вглядываясь в полутьме в усталое лицо. – Не переживай. Я не подведу тебя. Клан Бану Хашим скоро исчезнет с лица земли. А теперь иди и убей неверную. Она всего лишь наложница, но она угроза всем нам. А с братьями мы разберемся позже.
Махмуд Йылмаз сидел в широком резном стуле в личных покоях и смотрел на огонь в камине. Он поглаживал короткую бородку, и отблески пламени зловеще отражались в его холодных, как алмазы, глазах. Седой волос был зачесан назад. Бледное лицо умирающего шейха всё ещё казалось величественным.
Заскрипела старинная дверь, впуская в комнату высокого мужчину с заросшим лицом, одетого в дорожный костюм, поверх которого на мощных плечах лежал тяжёлый плащ, украшенный серебряным кантом и гербом рода, с чёрной вышивкой с внешней стороны. На безымянном пальце его правой руки поблескивало кольцо с символом дома Йылмазов: ромб с орлом на мощных лапах и острыми когтями. Мужчина был одним из немногих, кому во дворце разрешалось носить оружие.
Шейх повернулся. Плечи властителя всех земель Магрибских эмиратов покрывал тёплый плед мастериц тонкой шерстяной вязки, способный укрыть человека от холода даже в самую студёную ночь в пустыне. Но, несмотря на жар в помещении, его морозило и не согревало кофе.
