Каждое мое утро начинается с глубокой четырехчасовой медитации, в которой не последнее место занимает иглоукалывание.
Я встаю у зеркала в полный рост и придирчиво оглядываю себя. Внимательно рассматриваю тело. У меня рядовая фигура, с обычными пропорциями и внешностью. Я шатенка. Глаза карие с золотистыми вкраплениями. Из-за них мама назвала меня Златой. Но разбираю я отражение не на предмет красоты, а на предмет энергетических точек.
Очень медленно, со вздохом и терпением, я втыкаю стерилизованные иголки под кожу. Миниатюрные. Они размером с булавку или даже меньше. Ввожу легким привычным ритмом. Размещаю по времени, по меридианам и каналам. Иголки проникают в места, нужные сегодня, с учетом сделанного вчера.
Иногда практикую прижигание. Иногда каменные иглы. Такие необычные, древние, кажется, подобными только блины пускать по воде. Но нет. Они для важной задачи. Защитить меня. Сделать энергетически невидимой. Обезопасить жизнь. Так как я все еще переживаю, что нас могут найти.
Когда дело сделано, я приступаю ко второй части утреннего ритуала. Начинаю практиковать. Три часа движений, за которыми обычный человек ничего не увидит и не почувствует. Но тот, кто потратил на практику с Ци годы, имеет внутреннее зрение, ему видно многое.
Затем я снимаю иголки, обрабатываю мелкие ранки. Ем приготовленный мамой завтрак. Собираюсь на работу с чувством внутреннего напряжения. Оно пронзает меня до тех пор, пока снова не окажусь в безопасных стенах дома. Съемная двухкомнатная квартирка в старой панельке. Больше без привлечения внимания мы позволить себе не можем.
Я предпочитаю идти на работу пешком. Заворачиваюсь в шарф по самые глаза и всегда надеваю темные очки. Так уличная видеокамера или беспилотные модули не смогут занести лицо в базу данных и отследить маршрут. Никогда не езжу без острой необходимости на общественном транспорте. К тому же это единственная возможность, когда можно собраться с мыслями перед долгим и тяжелым днем. А может быть и последующим вечерним дежурством.
Утро в больнице начинается с обхода. Я иду по больничным палатам, осматриваю пациенток, обдумываю, чем могу помочь. У каждой глубокое биполярное расстройство, связанное с личностными особенностями. У каждой тоска и меланхолия, перемежающаяся с затяжной депрессией. И почти все без сторонней помощи умрут. Каждую жаль.
Девушки слоняются по палатам. Они смотрят пустыми глазами на мир или в одну точку. Все разговоры об одном. О сексе. Все побывали в постели арктиков. И что самое странное – почти все они девственницы.
Когда арктики появились в нашем мире, случился экономический коллапс. Их было много. Они пришли через открытый нами портал. Тогда появилась технология ведения раскопок во льдах. Мы растопили льды, где стоит до сих пор единственная и ничем не разрушаемая портальная арка в мир Арктиков. Куда они совершили переход тысячелетия назад, чтобы обрести бессмертие.
Бессмертные!
Мы оказались не готовы к вторжению. Они объявили себя нашими предками. И хуже того, арктики владеют необычными способностями. Их технологии лучше наших… Попробуй воевать, когда собственные снаряды разворачиваются в твою сторону. За пять дней война окончилась.
Все случилось много лет назад. И с тех пор свободные от арктиков люди живут в Австралии. Последний материк планеты, где нам разрешают жить самостоятельно, где мир под контролем людей.
Трудно сказать, люди ли теперь арктики? Внешне они на нас очень похожи. Но только выглядят они совершенными. Двухметровые, атлетичные, вечно молодые. У них идеальные пропорции лиц и фигур. Они не могут не вызывать эстетического восхищения.
Проповедуют, что прибыли с миром. Мир и в самом деле наступил на их территориях. Исчезли бедность и голод. И самое главное – войны. Теперь арктики стали неофициальными новыми Богами. Но я не верю в это. Разве жесткая иерархия и страх могут стать залогом мира? К тому же каждый день я смотрю в лица девочкам. Зачастую они младше меня. Вижу в них бездонную пропасть. В юных глазах из глубины на меня смотрит смерть. Думаю о том, что на месте любой из них могла бы оказаться я.
