— Оль, ну что за дурацкая идея встречать Новый год в лесу? Лучше
уж тогда в баню пойти, как в известном фильме...
— А мне кажется, что это очень круто и романтично. Да и в
самолет, по ошибке там точно никто не попадет.
Мой парень, Глеб Веселов, совершенно не оправдывает свою
фамилию. Наоборот, он такой домосед, каких еще поискать. Совершенно
не любит шумных компаний и предпочитает веселым празднованиям,
тихие семейные ужины с родственниками.
— Да уж... Там же никаких человеческих условий не будет. Есть на
снегу перед костром, спать на улице под открытым небом и ходить в
туалет за ближайшую елку! Оль, давай, все-таки, не поедем! —
настаивает на своем Глеб, чуть не плача.
— Ты такой зануда, Веселов! Это же так здорово! — складывая вещи
в рюкзак, отвечаю я. —Тем более, ребята берут зимние палатки, в них
точно будет тепло.
—Да, да, да! Ты уже говорила, как и про то, что мы будем
наряжать елку прямо в лесу.
Я перестаю складывать вещи и с каким-то пренебрежением смотрю на
Глеба.
Вот не понимаю, что я в нем нашла, кроме смазливой физиономии?
Тепличное растение, скучный, не умеющий веселиться человек.
Типичный маменькин сынок, привыкший вытирать задницу влажными
салфетками. Его и от армии отмазали, потому что родители
представить не могли, как их дражайший сыночек будет ходить в один
унитаз с целой ротой таких же солдат и есть непотребную пищу из
плохо помытых тарелок.
Мы совершенно разные. У Глеба все должно быть правильно, иметь
хоть какой-то смысл и поддаваться логичному объяснению. Я же живая,
эмоциональная девушка, любящая все новое, и ненавидящая скуку.
— Знаешь, если тебе так не хочется ехать, то лучше оставайся,
Глеб, правда. Три дня пролетят быстро, даже соскучиться не
успеешь.
Глядя на него, мне уже и самой не хочется портить себе праздник
его присутствием. Наши друзья, а по большей степени мои, предложили
встретить Новый год по особенному. Поехать в лес, нарядить самую
настоящую живую елку прямо там, и под открытым звездным небом
встретить Новый год.
Идея мне настолько понравилась, что я сразу же согласилась, не
задумываясь. Тем более, что мне совершенно не хотелось встречать
его с родителями Глеба, такими же занудными и скучными людьми.
Вечер, а затем и полночи, предполагалось поглощать наготовленные
его матерью блюда, и просмотр дурацких фильмов его отца, который
был их кинорежиссером, но на мой взгляд, не особо удачным.
— Оль, а ты не обидишься, честно? — по нему видно, что он уже
все решил, но делает вид, что переживает.
— Нет, не обижусь! Поздравь от меня маму и папу. Думаю, что в
лесу может не быть связи, поэтому позвонить не смогу.
Глеб подходит ко мне сзади и обнимает за талию, а потом тянет к
моей шее свои нежные, слюнявые губы и целует.
— Я буду скучать, Оль! Может все-таки останешься? — доносится
над моим ухом.
Ну уж нет! Хватит! Сейчас я, как никогда, уверенна в
правильности своего выбора и назад не отступлю. Надо решать что-то
с этим, и когда вернусь, то сразу же поговорю с Глебом о нас.
Точнее, о том, что никаких нас просто не может быть.
— Нет, я поеду! Уверенна, что это будет лучший Новый год в моей
жизни! И я не упущу такую возможность.
Под предлогом, что скоро заедут ребята, я выкручиваюсь из его,
так называемых, объятий и закидываю в рюкзак оставшиеся вещи.
На телефон приходит сообщение, что ребята уже подъехали и ждут в
машине возле дома.
Выключив все из розеток и погасив везде свет, я хватаю рюкзак и
спешу к выходу.
— Я тебя провожу до машины, — Глеб забирает у меня вещи и
выходит следом за мной из квартиры.
Закрываю дверь на верхний и нижний замки и, натягивая на ходу
шапку и дубленку, вприпрыжку спускаюсь по лестнице, тогда как мой
парень, что ожидаемо, спускается со второго этажа на лифте.
