– Проходи…
Щелкнул свет, и я зажмурилась. Дорога сюда показалась бесконечной, но так даже лучше, что подальше от всего… И от всех. Я переступила порог, прижимая к себе спящего ребенка, и огляделась.
– Отопление включил утром еще. Должно быть нормально. Но если холодно будет – дай знать. – И отчим прошел через гостиную к камину. – Сейчас зажгу еще и огонь. Тут все есть теперь. Не то что раньше.
Я почти не помнила этот дом, но одна деталь сразу цепляла взгляд – мамино кресло у камина. Такое же, каким его помнила. Она всегда читала в нем книги. Тахир его оставил. И это сказало мне очень многое.
– Спальню найдешь?
– Нет.
Прозвучало виновато, и наши взгляды с Тахиром встретились. Мне не стоило рвать с ним отношения, когда мамы не стало. Но я никогда не чувствовала себя здесь своей, хотя Тахир не делал разницы для меня. А теперь я приползла к нему за помощью, потому что бежать было не к кому.
– Хорошо. Пойдем, – кивнул он.
Мы прошли к деревянной лестнице и поднялись наверх. Ксюша на руках завозилась, и я перехватила ее удобнее.
– Нужна кроватка для ребенка?
– Наверное, – растерянно кивнула я. – У нее была кроватка, да.
Он неодобрительно качнул головой.
Тахир знал все. Я рассказала ему правду – что брак мой закончился катастрофой, муж намеревается лишить материнских прав и забрать ребенка. Его слишком большие связи и средства не оставили мне выбора, кроме как бежать.
– Располагайся.
Загорелся приглушенный свет, и я оглядела комнату. Светлая, просторная и очень уютная. Все отделано деревом и камнем, на полу шкуры, а у стены большая двуспальная кровать. За панорамным окном поблескивал огоньками в ночи поселок.
– Я принесу вещи…
– Тахир, – обернулась я и еле выдавила сипло, – спасибо…
– Карина, даже не думай ни о чем, – посмотрел он на меня из-под густых бровей. – Я очень рад, что ты позвонила мне. Не переживай. Тебя и ребенка тут никто не тронет.
Я кивнула, и он вышел. Ксюша снова уснула – вымоталась. Да и я тоже. Так быстро пришлось собраться, что я не уверена, взяла ли все необходимое. Когда узнала, что бывший муж уже выехал ко мне забирать ребенка, я действовала так, будто за мной бесы гнались.
Тахир вернулся с двумя чемоданами:
– Карина, все нормально? Так и стоишь…
– Не могу ее выпустить, – призналась сдавленно, прижимая к себе ребенка. – Как подумаю, что он бы сегодня ее забрал…
Тахир поставил чемодан и уже хотел что-то сказать, как с улицы донесся звук мотора. «Не машина», – быстро подумала я, потому что сердце уже скакнуло к горлу от страха. Рычание двигателя больше походило на мотоциклетное. Отчим глянул хмуро во двор:
– Не волнуйся. Я сейчас.
И снова ушел. А я, наконец, опустила Ксению на кровать и подкралась к окну. Ничего не было видно, только пляски света во дворе. Мое окно смотрело на лес. Хлопнула дверь, лязгнул железный засов. Видимо, ворота открылись.
И у меня все похолодело внутри от мысли, что я ничего не спросила о сыне Тахира. А ведь могла бы…
Когда во дворе затих шум двигателя, я глянула на Ксюшу. Спит. И тихо прошла к дверям комнаты. Вскоре стукнула входная дверь, раздались тяжелые шаги.
– Почему ты не звонил?! – воскликнул Тахир. Будто онемел до этого, и, наконец, смог что-то сказать. И со следующими его словами, стало понятно почему: – Я думал, тебя нет уже…
– Я в пути два дня…
От этого голоса меня парализовало. Глухой, низкий и пугающий… Я вжалась в стенку, не решаясь даже пошевелиться.
– Ты весь в повязках… – сдавленно выдохнул Тахир. – Давай помогу. Как ты вел мотоцикл одной рукой?
– Кто у нас в доме? – вдруг разорвало пространство настороженным злым вопросом.
Послышался сдавленный выдох, а я перестала дышать вовсе.
– Карина, – тихо ответил Тахир.
