Посматриваю на часы, висящие на стене над большим морозильным ларем, в котором хранятся пельмени и мороженое. Духота страшная, даже вентилятор не помогает. Сто раз говорила маме поставить кондиционер, но ей вечно некогда этим заниматься.
Жара в этом году стоит изнуряющая, несмотря на то, что уже начало августа. Сквозь открытое окно даже ветерок не залетает, а вот мухи – пожалуйста. Липкая лента под потолком облеплена ими практически полностью. Фу!
До конца смены почти час, и я, наконец, отправлюсь купаться. Девчонки там с самого утра тусуются, а я маме помогаю. В поселке Златогорово, в котором я живу с рождения, у нас небольшой магазинчик. Летом сюда приезжает огромное количество дачников, основной доход с апреля по октябрь. Зимой остаются только местные, но у многих есть машины, и они ездят в город за продуктами, или покупают в местном супермаркете. Ассортимент небольшой, но есть все самое необходимое: хлеб, крупы, колбаса, пиво, конфеты и так далее.
Я сегодня заменяю тетю Галю, хорошая она женщина, если не уйдет в запой. В этот раз, именно такой случай. Из армии пришел ее старший сын Леонид, и они отмечают уже вторую неделю это событие, а я, вместо того, чтобы остаток каникул веселиться и отдыхать, стою за прилавком. Покупателей сегодня не так много, четверг. И я уже все ролики в интернете пересмотрела. Скука смертная. Еще и Владка мне фото шлет с пляжа. Специально дразнит!
– Около твоего Демьяна Юлька трется. То на шею залезет, ныряет с него, то лямки попросит перевязать на лифчике, – прилетает от нее сообщение.
Я рычу, еле слышно. Юлька Заусенцева. Дал же бог фамилию. Все никак простить не может, что Демьян меня выбрал. У нас с ним вроде и отношения, а вроде и нет. Целовались, на дискотеку ходили, и пока ничего большего. Сегодня от него, например, ни одного сообщения и кружочка в телеге.
– А он что? – печатаю в ответ. – Ведется?
– Да фиг его знает. Лыбится, как кот Чеширский.
Колокольчик на входной двери звенит, и я поднимаю глаза.
– Аленка, привет! – улыбается беззубым ртом дед Митяй. В любую погоду в серой фуфайке и кепке. Даже в такую жару.
– Здрасьте, дядя Митя! – отвечаю ему, перекладывая светлую косу с одного плеча на другое. Шея мокрая, как из бани.
– Как экзамены? Поступила?
– Еще бы! Зачислена на первый курс медицинского колледжа, – гордо сообщаю. – На бюджет, между прочим!
– Умница какая! Уедешь, значит, от нас скоро?
– Ага. Но приезжать буду часто. Тут до города всего шестьдесят километров!
– А жить где будешь? В общежитии?
– Пока да. Потом посмотрим. Мама сказала, может, комнату снимем мне.
– Вот отучишься, потом обратно вернешься. Глядишь, и смена нашей Надежде выросла, – рассуждает старичок. – Она же все вылечить может. Считай, от геморроя до гайморита.
Надежда Васильевна – это наш фельдшер. Сколько я себя помню – всегда на посту.
– А Вы чего пришли-то? Купить что-то хотели? – перевожу я тему, сейчас начнет говорить про свои болячки, до утра его не переслушать.
– А, конечно, Аленочка. Вот, – протягивает мне свернутый листок в клетку. – Моя написала, ты сложи сама, что она просит, ладно? И, это, – понижает голос. – Пивка мне еще добавь, полторашечку. А сумму в тетрадку запиши. Я на следующей неделе пенсию получу – верну. А то моя мне всю плешь проест.
– Ох, Николай Матвеевич, по тонкому льду ходите! – качаю я головой, намекая на крутой нрав его жены. Складываю по списку сахар, пакет кефира, хлеб и кусок вареной колбасы, знаю, какую они любят.
– Ну а что же, сегодня вот Ильин день. Праздник, считай. А у нее и не допросишься. И жара такая, пить хочется очень!
– Так Вы бы валенки еще нацепили, – хохочу я в голос. – Какого Вам?
– Охоты давай, крепкой. Чтоб наверняка!
