ДИМА
Несколько дней назад
Это могло бы быть в
шекспировском стиле: под покровом ночи пацан продирается
через колючий кустарник, царапая руки и голые коленки, в одной
домашней футболке и шортах, чтобы найти лазейку в заборе и
оказаться на территории большого старинного белокаменного поместья.
Он пролезает бочком через дыру, отряхивается, смахивая с красной
кепки веточки, а затем, бодрым шагом пересекает пыльными кедами
подстриженный зеленый газон, игнорируя дорожки. Проходит светящийся
бассейн со сложенными зонтиками и убранными в угол лежаками. Отдает
местной овчарки кусочек сала, ласково почесывая «стража» за ушком.
Смотрит на темень в одном из окон мечтательным, затуманенным
взглядом, даже дыхание на мгновение перехватывает.
Начало в духе пьес, а? Дима сам от
него немного балдеет. Еще больше, конечно, нравится быть его
участником.
Духота августа постепенно сменяется
прохладным, свежим ветром. Он царапает ребра под растянутой
футболкой, кусает кожу мурашками.
Когда эта ночь заглохнет, и на небо
выкатет огромный солнечный шар, наступит сентябрь. По крайней мере,
Дима отсрочивает его, как может. Давно за полночь, но он хочет
застрять мыслями в лете. Когда пена волн с шуршанием накрывала
тело, солью были пропитаны спутавшиеся волосы, солнце проходило
жаром до костей. Все зеленое, цветущее и живое. И он точно тоже
оживал, позволяя в сердце проникнуть теплу.
Но теперь Дима дышит ускользающим в
разложение осени августом, застряв где-то на пересечении времен
года. Тут тоже пахнет морем. Как во всем их курортном городишке,
приткнувшемся у ног синего гиганта. Крупицы соли застывают на
языке, в старую кладку кирпичных домов въедается запах водорослей и
рыбы, а взгляд голодно ищет его бескрайний простор. С губительной
тоской.
Когда Дима был маленьким, море
забрало его отца. С тех пор он иногда представляет, что его
рокочущее биение волн о камни — это стук сердца папы на темном дне.
Он все еще там. И Диме будто бы легче. Думается, что все еще
рядом.
Так, он что-то отвлекся. В этой
ночной сцене все совпадает для пьесы или же для сочинения ребятам в
погонах о том, как Дима весело провел лето, забираясь по ночам в
чужие особняки. Тайное проникновение есть, пацан с придурью и без
башки тоже в наличии, но вот с дамой сердца есть оговорочка. Ну,
это уже мелочи. Подумаешь, она у него немножко неживая. И нет, он
не пришел поглядеть на труп в стеклянном гробу. Он вам не некрофил,
тащащийся по мертвой Белоснежке, как принц из детской сказки. У
парня там вообще все ок было с менталкой, когда он труп решил
поцеловать?
Этим чувакам, некрофилам, наверное,
даже больше везет. Вот куда легче проникнуть: на охраняемую
территорию с собакой, высоким забором, мужиком охранником или же
просто перелезть ржавое ограждение у лесополосы?
Легких путей Дима не ищет. Но оно
того стоит. Нашаривает взглядом нужное ему окно на втором этаже,
которое оказывается открытым. Довольно хмыкает, растирая ладони, а
затем действует по давно заученной схеме: забирается наверх по
выступающим белым камням и густо приросшему к ним винограднику,
облепляющему половину стены. Мышцы на руках гудят от напряжения,
пальцы царапаются о листья, в нос бьет кисловатый тягучий запах.
Добираясь до места назначения, хватается за подоконник и,
подтянувшись, проникает почти бесшумно внутрь, стараясь не греметь
рюкзаком за спиной, что сдавливает тяжестью плечи.
Дима так и живет в основном.
Налегке. С рюкзаком. Не всегда ночует дома, потому что у Паши, его
дяди, бывают загулы с его собратьями по работе, дома срач
немыслимый, но хуже всего — удушливый запах спирта. Диму начинает
мутить каждый раз, как он просто глотает этот высоко градусный
воздух, которым пропитывается их «дыра» до самого потолка. Да и
вообще сон это как-то не про него. Давно они с ним не встречались в
ночное время. Привык уже. Поэтому и носит в рюкзаке все, что может
пригодиться для жизни. Там даже есть походный котелок, аптечка и
зонтик. Учебники, правда, не влезают. Но фиг Дима себя вылечит
философскими трактатами Платона или же параграфом по истории, если
травмируется или заболеет. Вряд ли поможет, если будет бормотать
их, как заклинание.
