София
Скоро Новый год, думала, отдохну, улечу на Бали с подружками, а
отец снова бунтует, кризис старческого возраста, что ли?
— Ты слишком много тратишь, мало появляешься в университете, не
помогаешь мне на работе. Софи, ты вообще меня слушаешь?
— Слушаю.
Кто ему на этот раз настучал? Ведь говорила же — донесут, уволю.
Почему папа не понимает очевидных вещей, когда ты начальник,
необязательно приезжать каждый день в офис, достаточно появляться
раз в неделю и проверять отчеты. А универ? Да что я там забыла? Все
равно буду работать потом в компании отца…
Кажется, отец успокоился, сел на кресло, тяжело вздыхает.
— Если ты хочешь, чтобы я не продавал сеть пекарен, тебе
придётся доказать мне, что ты способна меня заменить. Иначе — все
продам, оставлю только отель. А ты потом будешь искать себе работу
самостоятельно. Я устал этим заниматься.
Ну вот, опять за своё. Продам. Продавать то, что было открыто с
мамой… Нет, я не позволю, и дело не в деньгах.
— Хорошо, папа, я сделаю, что захочешь, буду появляться на учебе
каждый день и работать буду, — говорю как можно более ласковее.
— Нет, у меня другое условие. Ты поедешь в командировку в один
из городов, где купили франшизу, у них плохо идут дела с продажами,
вот и разберёшься. На следующей неделе.
— Что? Ты шутишь? Скоро Новый год, каникулы, какая командировка,
я собиралась на Бали, — кричу я.
Лицо папы начинает краснеть. Понятно, сейчас лучше с ним не
спорить, остынет, поговорю с ним завтра, я всегда умела получать
то, что мне хочется.
— Решай сама. Или ты едешь в Липецк. Или я все продам к
черту.
— Что за Липецк? Я и билеты не успею купить. Как туда добираться
вообще? — делаю последнюю попытку отступления.
— Твой водитель отвезёт тебя. За день доедете.
Ну класс, день ехать на машине. Он забыл, что я его дочь?
В кабинет заходит секретарша и противным голосом произносит:
— Андрей Владимирович, вам звонят из отдела маркетинга,
соединить?
— Соединяйте! — отвечает отец и грозно смотрит на меня.
Прощаюсь и выхожу из офиса. Может, правда, продать эти пекарни?
Ведь я сама же никому не рассказываю, что кроме отеля мой отец еще
заведует кафешками для простого люда. Но потом всплывает
воспоминание откуда-то из детства, как я стою на стуле, а мама
рядом придумывает рецепт для нового папиного бизнес-проекта. Да,
продавать нельзя. «Вкусные пироги» — последняя память о маме. Я не
могу отдать ее рецепты какому-то недобизнесмену. Блин, придётся
ехать в эту глухомань и доказывать папе, что я смогу его заменить,
если придётся.
Блин, но я даже не знаю, где это находится.
Неудивительно. Если я выезжаю за пределы Москвы, то это либо наш
элитный подмосковный посёлок, либо дорога в аэропорт. Ну еще —
Питер. Остальное просто недостойно моего внимания.
***
Петр
Вчера пришла первая зарплата, не могу поверить, что мне
наконец-то повезло с работой. Хватит и квартиру оплатить наперёд, и
отослать матери с братьями, и отложить. Можно даже сходить в
магазин и прикупить новый костюм, не придётся смотреть, где скидки
сейчас. И правду ведь говорил отец — в Москве все деньги крутятся.
Только сначала, как приехал сюда, не поверил. Работал водителем –
постоянно обманывали, задерживали зарплату, потом грузчиком, тоже
не хватало на то, чтобы домой посылать. И тело болело, спать не
мог. Удачно так высветилась в телефоне вакансия о месте водителя —
судьба не иначе.
Помню, как пришёл на собеседование, когда увидел зарплату больше
сотки для водителя, думал — ну развод, сейчас скажут надо
кого-нибудь прессовать или что-то такое. Но нет, прихожу,
нормальный мужик сидит. Андрей Владимирович, отчество как у
президента, только он моложе, но такой же солидный. Видно,
уважаемый человек. Задавал обычные вопросы: стаж вождения, были ли
штрафы, уголовные дела. Так и так, все ему рассказал, что хороший
водитель. Как-никак с четырнадцати лет отец научил, так и езжу (ну
про это я ему не стал говорить, ему сказал с восемнадцати, как
положено, по закону). Потом он вдруг спрашивает:
