Саша
— Он всегда был таким? Точнее… почему он такой?
— Мне сложно объяснить.
Кэсси улыбнулась едва заметно.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Я знаю, какой
он.
Ее голос звучал без злобы. Без осуждения.
Я ожидала, что она не станет отвечать, ведь о семье так
просто не рассказывают. Особенно незнакомкам.
Но Кэсси посмотрела на меня мельком, а затем снова
сосредоточилась на крылышках.
— Понимаешь… у Макса было непростое детство. Как и у меня,
впрочем, но с него всегда был больший спрос.
Я моргнула, замерев на мгновение с ножом в руке.
— Ты говоришь про родителей?
Кэсси вздохнула.
— Да. Родители.
Тон ее голоса стал чуть тише, но не жалобным — скорее
усталым. Как будто это та часть жизни, о которой она давно
научилась не кричать, но которая осталась в ней навсегда.
Я никогда не любила. Я знала, что когда-нибудь встречу того, с
кем смогу построить семью, и мечтала, что всё будет как у всех –
букетный период, слова о любви, пылкая страсть, а дальше – жизнь,
наполненная взаимопониманием и нежностью. Никогда не думала, что
один человек сможет изменить все мои представления о любви и о том,
на что способен ради меня. Пока не встретила его. Макса. Первая
мысль, которая мелькнула в моей голове, была ужасной и холодной –
этот ублюдок купил меня и считает своей собственностью. Я оказалась
в ловушке, и мои мысли крутились вокруг того, что меня могли
продать на органы, отправить в рабство или даже к шейхам, где меня
будут насиловать каждый день. Это было неправильно, ужасно, и я
знала, что это правда, то, что могло со мной произойти. Но Макс… Он
не сделал этого. Единственный раз, когда наши тела слились в секс,
я почувствовала, что я его тоже хотела, так же, как и он. Он не
принуждал меня, и в этом была своя извращенная нежность, странное
сочетание боли и желания.
Но всё изменилось, когда он убил того мужчину. Да, я понимаю –
это полностью вина Макса, мы могли бы избежать этой трагедии, если
бы он не отправил меня с ним в ту проклятую комнату. И все же,
несмотря на всю жестокость и безумие случившегося, он спас меня. Он
не действовал из расчета, как будто я была просто вещью, которую
можно выбросить, он не забыл про меня, когда у меня началась
паническая атака. Когда страх парализовал меня, а мир сужался до
миниатюрного, темного пятна, Макс не забил на это, не оставил меня
одну с моими кошмарами. Он вывел меня из того состояния, когда я
казалась лишь обломком на дороге, беззащитной и покинутой. А момент
в бассейне… Я помню, как я почти утонула, хотя, казалось бы, я не
тонула, а вода лишь охватила меня, сковывая каждую мысль. И тут, не
задумываясь, он прыгнул в воду и вытащил меня, будто спасая не
просто тело, а саму душу, которой я так боялась потерять.
Все эти воспоминания и чувства перемешивались во мне, как яд и
лекарство. Я пыталась понять, как он мог так поступать, как мог
кидать в мою сторону ужасные слова, слова, которые, казалось,
рвались из глубины его самой раненой души. Он говорил так, словно
хотел меня раздавить, словно страх потери вызывал в нем не только
любовь, но и злость, и боль, которую он не мог сдержать. И вот,
несмотря на все его резкие высказывания и нападки, я чувствовала,
что он дорожит мной, не как безликой шлюхой или очередной временной
забавой, а как чем-то настоящим, чем-то, что нельзя потерять. Он
боялся потерять меня, а это, в свою очередь, заставляло его
кричать, бранить, разрушать каждое мгновение, чтобы сохранить хоть
какую-то часть того, что между нами было.
Я смотрела в себя в темном зеркале своего сознания, пытаясь
понять, как могла допустить такое. Как могла оказаться в ловушке,
где каждая минута сопровождалась болезненными воспоминаниями и
нестерпимым чувством потери. И вот, несмотря на все страхи и ужасы,
я знала одно – я принадлежала ему, и он, каким бы жестоким ни
казался, хотел сохранить меня любой ценой. Это было странное
чувство, полное отчаяния и парадокса, где любовь и ненависть
сливались в одно целое, оставляя лишь невыразимое желание вернуть
хоть частичку утраченного мира, где, может быть, когда-то можно
было любить и быть любимой.
