С возрастом понимаешь, что меняешься не только внешне, но также
меняются вкусы. То, что так радовало когда-то, сейчас совершенно не
вызывает интереса. Да и откуда взяться этому интересу, когда
единственное, что могло осчастливить, так далеко от нее. То, что
было ее жизнью, ее воздухом, пока кто-то не решил, что этот воздух
принадлежит лишь ему. И просто перекрыл ей кислород. Счастье так
отдалилось, что кажется, сколько б ни бежала – все равно не сможет
догнать.
А жизненно важные картины прошлого, постоянно вызываемые ею в
памяти, с каждым годом все больше меркнут. Нет, не забываются,
просто теряют цвет и звук. Разве можно такое забыть? Никогда не
забудет, даже, когда добьется своего.
Она сидела в тусклом свете в кабинете своей новой квартиры
и с изощренной жестокостью листала фотографии в ноутбуке. Это стало
ее ритуалом, напоминанием о его жестокости, стимулом для мести,
изжогой, прожигающей ненавистью изнутри. Практически каждый день
девушка смотрела эти чертовы фотографии бывшего мужа и чувствовала,
как ее живот сводит от отвращения и тошноты. Она как никто знает,
что такое ненависть. О, как же Лера его ненавидит, порой она желает
ему смерти за все, что он сделал с ней.
Снова "Лера" – все еще никак не привыкнет к новому имени и
порой, когда слышит где-то свое прежнее, оборачивается
автоматически на голос, который произносит такое родное, но в то же
время далекое слово. И что в ней осталось от той Леры, которой была
пять лет назад? Ничего хорошего, да и вообще ничего, кроме безумной
любви к сыну, которую все эти годы она бережно качала в колыбели
своей души. Лера… Да, тогда она была еще Лерой, дала себе обещание,
что обязательно станет прежней, но только, когда вернет своего
мальчика. Год за годом девушка становилась к нему все ближе, и все
меньше оставалось терпения. Можно подумать, уже должна свыкнуться с
разлукой за столько лет, но нет, не привыкла. И как можно
привыкнуть к жизни без сердца и души? Каждый новый день как будто
следующий после того, как он отнял ее малыша, и это было не пять
лет назад, а будто вчера. Она знает, как это – умирать вживую.
Когда в здравом уме сходишь с ума, сдирая кожу от убийственной
тоски… Нет, это нельзя никак описать. Таких слов нет. Все, чем Лера
жила эти годы, все, к чему стремилась, – это вернуть своего
мальчика. Она добилась многого, и так близко к этому выродку, что
кажется – можно потрогать рукой. Ей было плевать, помнит ли он ее
или считает мертвой, и лучше уж последнее. Не было и дня, чтобы не
думала о нем, и в этих мыслях порой она представляла бывшего мужа в
луже собственной крови. Ненависть к нему была настолько сильна, что
стала осязаемой. И постоянно она повторяла у себя в голове: "Жди,
дорогой, расплата уже близко…"
Я недовольно смотрела на босса, внимательно рассматривающего
какие-то документы. Влад сегодня упорно меня игнорировал, и это
начинало раздражать. Я отлично знала, что если увести разговор в
нерабочее русло, мужчина сразу же активируется. Но сейчас мне от
него нужно другое.
- Влад, ты подумал по поводу покупки акций Кирсанова? -
настойчиво спросила я.
- Я уже сказал, что думаю по этому поводу, - нехотя ответил
начальник.
- Не пойму одного, ты боишься или так не доверяешь мне?
- Девочка моя, тебе нечего терять, а я не собираюсь рисковать
всем просто потому, что ты непонятно с чего решила, что Кирсанов
скоро разорится, - разглагольствовал Влад, будто я не знаю, в чем
кроется причина его отказа. И снова называет "девочка моя", хочется
взять и отрезать язык. Я не девочка, и уж точно не его.
