— Поедешь за ней?
— Поеду!
— Упрямый,— вздохнул отец, но
смирился с тем, что никакими доводами меня не отговорить.
— Какой есть, — буркнул я.
Все самое необходимое я уже собрал.
Вещей оказалось немного. Главное, чтобы матушка не прознала о моем
отъезде, иначе вручит мне полный багажник кастрюль, да пирожков. А
так, сообщу ей уже по факту.
— И даже Зверя не боишься? — хмыкнул
батя.
— Я ж не совсем контуженный, бать, —
хмыкнул я. — Но скажу сам. Когда время придет.
— Схавает она тебя, сын, — вздохнул
папка, мрачно наблюдая за тем, как я шнурую ботинки. — Прожует и
выплюнет.
— А мне уже терять нечего, —
усмехнулся в ответ. — Сам все знаешь.
Батя оттолкнулся плечом от стены,
шагнул ближе. Отцовская ладонь, сжавшая мое плечо, была уверенной и
твердой.
Вячеслав Пчелкин, которого чаще
звали Кирпичом, дал мне не только фамилию, но и достойное
воспитание. Иногда ремнем, иногда советом растил из меня мужика. И
я был ему благодарен. Но пришло время, когда нужно самому решать,
как жить дальше.
И с кем.
— Я звякнул ребятам. Они уже ждут
тебя, будешь под их присмотром. Зарплатой не обидят, и так, помогут
всегда, — сухо произнес отец.
— Да зачем, па? Сам справлюсь! —
отмахнулся я.
— Киря, не начинай! Вот, держи, —
отец сунул банковскую карту в мой карман. — На мелкие расходы. И от
работы не отказывайся. Матери так спокойнее будет.
— Ладно, — согласился я.
Папка прав, в большом городе никогда
не помешают проверенные люди, да и работа не лишняя. Кто меня еще
возьмет, деревенщину без диплома? А так, клуб престижный, работа
привычная.
— Мужчины! Стол накрыт, гости уже на
пороге! — звонко прокричала мама.
— Ну вот, пора, — вздохнул отец.
Я подхватил рюкзак, собираясь
исчезнуть из родительского дома прямо так, через окно, ведущее на
крышу гаража, а там уже оседлать байк и помчаться навстречу судьбе.
Но что-то заставило задержаться, бросить взгляд в другое окно, из
которого просматривался двор.
Эту фигурку я узнал бы из миллиона
других. Где угодно рассмотрел бы.
Ее я чувствовал кожей и каждым
нервом.
— И что? Уже не торопишься сбежать
из дома в день своего совершеннолетия? — насмешливо поинтересовался
батя. — Беги, чего тормозим?
Папка ехидно заржал, но в его
взгляде я видел беспокойство за единственного сына. За меня, то
есть.
— Днем раньше, днем позже, —
пробормотал я, стягивая «косуху» и убирая шлем в шкаф, туда же
сунул и собранный рюкзак.
Пришлось сменить тяжелые ботинки на
обычные кеды. Рваные джинсы и майка — валялись на койке. Словом,
уже через пару минут я был готов встретить толпу гостей, которых
созвали предки в честь моего совершеннолетия. Но главное, я был
готов встретить девушку, по которой сходил с ума всю свою
сознательную жизнь.
Девушку по имени Лешка, но для меня
она была Лисенком. Своенравным и диким. Девушкой, которая будет
принадлежать мне, даже если у нее иные планы на будущее.
***
— Привет, именинник! — ее журчащий голос, как и всегда, вогнал
меня в дикий ступор.
Я и сам постоянно удивлялся, как так получилось, что никто за
столько лет не просек о моем маленьком секрете. Вернее, папка знал,
потому что мне нужно было хоть с кем-то поделиться. Но на этом
все.
Не только ее голос превращал мое тело в неподвижную статую, но и
стройная фигурка, к которой мои лапищи так и тянулись
непроизвольно. Приходилось всякий раз одергивать себя, мысленно
повторять, кто именно передо мной.
Ведь нельзя! Не сейчас!
Так я уговаривал себя последние два года. И вот, сегодня мне
стукнуло восемнадцать. Теперь можно все на законных основаниях.
Осталось только сообщить об этом Леське.
Девчонка, запрокинув голову, смотрела на меня с задорной улыбкой
на красивых губах.
Хрупкая такая, волосы до талии вьются шоколадными прядями, и
цепкий взгляд карих глаз — вот такая она моя, девочка-мечта.
