Вывалившись из такси, я сощурилась от яркого солнца, хоть и была
в темных очках. Чтобы немного уменьшить боль в голове, я приложила
ледяную бутылку к виску. Подъездная дорожка дома и ворота были
шикарны, все чрезмерно модное и дорогое — то, что любит моя мама.
Конечно, после вчерашней вечеринки в честь окончания учебы я не
могу различать все детали фасада здания, но я точно уверена, что он
раза в два дороже жилья предыдущего маминого "принца на белом
мерседесе". Этот, скорее всего, "принц с парой десятков белых
мерседесов". Я присвистнула, из-за чего в голову тут же ударил
спазм. Перед порогом я поправила волосы, чтобы те скрыли красные
засосы на шее от моего ночного друга.
К моему огромному счастью, я не успела постучаться, потому что
женщина в фартуке открыла дверь. Мой взгляд не слишком долго
держался на даме, потому что все мое внимание перешло на детали
интерьера коттеджа: на огромную вычурную люстру, свисающую с
высокого потолка, на несколько картин, огромные антикварные часы и
еще на кучу всякой чрезмерно дорогой мишуры.
Мама в своём репертуаре.
— Дорогая! — услышала я тихий чрезмерно сладкий голос матери.
Как и всегда она пытается выглядеть хорошей мамочкой, любящей свою
дочь. Я закатила глаза, благо я могла себе это позволить (спасибо
новым солнцезащитным очкам «Гуччи»). Шикарная брюнетка грациозно
шла ко мне навстречу, распахнув руки для объятий. Я сконфузилась и
замерла.
К слову, моя мать не обнимает меня. Никогда.
— Сейчас же обними меня, дочь, — прошептала она мне на ухо. Вот
она Валери Джейн Фостер, светская львица, вдова легенды рока Калеба
Фостера, бывшая жена и любовница самых завидных женихов мира,
которым за сорок, а по совместительству моя мать.
Когда она отпустила меня, я увидела, что на ее губах больше не
играет фальшивая улыбочка. Она внимательно осматривает меня, мать
даже не пыталась скрыть раздражение.
— Кэмерон, сними очки и поправь волосы. Ты выглядишь паршиво,
как оборванка, — Валери принюхалась к моим волосам и поморщилась. —
Ты опять курила и пила? Я же сказала, курение и алкоголь портят
кожу, ты будешь выглядеть старше и не сможешь найти мужа.
— Нет, мэм! — я отдала честь, за что была одарена злобным
испепеляющим взглядом. — Мам, не волнуйся. Я цвету и пахну, как
роза. А вечеринки – способ улучшить свои умения. Ну знаешь минет,
анальный секс, оральный секс.
— Кэмерон, только попробуй выдать нечто такое при Ричарде и его
сыне.
Сыне?
Я сняла очки и поправила волосы. Яркий свет причинял немалую
боль, в глазах немного мутнело, но я могла твёрдо стоять на ногах.
Благодаря маминому воспитанию на каблуках я могу ходить даже по
льду, поэтому похмелье не проблема для меня. Мать одобрительно
кивнула, развернулась и пошла по коридору, грациозно покачивая
бёдрами и постукивая каблуками. Я смиренно поплелась за ней.
Стол был накрыт по всем правилам этикета, изысканные блюда
заставили мой желудок издать жалобный звук. Позади меня послышались
шаги, я развернулась и увидела Ричарда Льюиса, сенатора штата
Нью-Йорк. Он выглядел точно так же, как и на фотографиях в газетах,
журналах, форумах. Его волосы были такие же темные с небольшой
проседью, задумчивые глаза глубокого карего цвета, идеальное
сложение тела. Острые и высокие скулы, легкая щетина делали
его еще более неотразимым. Ричард был очень похож на модель из
журнала, рекламирующую дорогущие часы.
Узнаю мамин типаж.
После смерти отца мать начала встречаться с мужчинами, которые
кардинально отличаются от него по внешности, то есть никаких
блондинов с медовыми глазами! Мой папа был красавчиком, от него мне
передались светлые волосы и золотистые глаза, но, к моему
огромному сожалению, характер от него мне не перешел. Я такая же
стерва, как и все родственники с маминой стороны.
