Детство я провёл в Тбилиси. В нашем большом дворе было вавилонское смешение людей разного происхождения, и никто из нас не чувствовал себя чужим. Нам было неведомо нынешнее словосочетание «титульная нация». Даже Отечественная война мало что изменила.
С чувством гордости вспоминаю, как соседи успокаивали моих родителей, обещая приютить в случае прихода гитлеровцев, каждого из нас в своих семьях, даже мою бабушку, бежавшую из блокадного Ленинграда, которая говорила только на идише. Из всего богатого могучего русского языка ей было ведомо слов десять. С её приездом мне пришлось выучить идиш.
Парадокс – в Израиле я начисто забыл этот волшебный язык. С первого дня нас предупредили: «Только иврит!»
В один дарованный мне Небом день отец повёл меня в синагогу на концерт известного тенора Моше Кусевицкого, который весь вечер пел еврейские молитвы.
Это так взволновало меня, юношу, оставило в душе такой след, что с тех пор я хожу по земле с «обрезанным сердцем»[1] До боли захотелось познакомиться с историей еврейского народа. Вот и решил прочитать Тору, но где её было раздобыть.
Эту сладкую мечту я переадресовал летописному своду истории Грузии, с которым ознакомился из книги «Краткое изложение “Жития Грузии”». Словно захотелось утолить жажду чужой и всё-таки близкой мне историей грузинского народа. Вот и перевёл эту книгу на русский язык.
Автору, профессору Григолия так понравилась моя работа, что он решил сделать мне что-нибудь приятное и добавил главу о еврейском происхождении грузинских царей из рода Багратиони. Из благодарности я написал за него главу о смерти и похоронах царицы Тамар.
Позже, уже в Израиле, я написал монографию об истории грузинского Крестового монастыря в Иерусалиме.
Но это не дало мне полного удовлетворения. Всё ещё хотелось испить из чистого родника истории евреев – Книги Книг.
Наконец-то мне повезло – приобрёл пятитомник Торы с удивительно интересными комментариями.
Проштудировав её, я ринулся покупать все попадавшиеся мне на глаза издания с толкованием Торы, трудами еврейских мудрецов, творениями Иосифа Флавия и Филона Александрийского. Словом, числа их не счесть.
Каюсь, я варварски подчёркивал разного цвета фломастерами абзацы, записывал в тетради особо интересные цитаты.
Увлечённость моя была прервана радостным событием. Один за другим в Израиль стали приезжать мои давние друзья – Булат Окуджава, Женя Евтушенко, Саша Межиров и наконец столь любимая мной Белла Ахмадулина.
По ночам я варил хаши, утром накрывал грузинский стол, днём возил гостей по стране, влюблял их в Израиль.
Работа на заводе в качестве завскладом слесарной мастерской давала мне возможность обеспечить семью.
Приёму гостей пришёл конец, и я вновь засел за изучение Торы. Начал с упорядочивания собранного материала. Сел за пишущую машинку и «достучался» до 110 страниц.
Мой новый друг и покровитель писатель Арье Ахарони потребовал, чтобы я поделился с читателями воспоминаниями о встречах с русскими поэтами в Грузии и России. Так появилась на свет моя первая в Израиле книга «Задуй во мне свечу».
А когда я прочитал со слезами на глазах в стихотворении Беллы Ахмадулиной такие строки
Сгущаются темнот чащоба.
Светильник дружества погас.
С поклажей «Боба, гамарджоба»
[2]В чужбину канул Боба Гасе…,
то решил доказать Белле, что на Земле обетованной я вовсе не канул в чужбину, а обрёл подлинную родину.
И переиздал первую книгу, дополнив рассказом о встречах с любимыми поэтами в Израиле.
И вот, наконец, настал час вынести на суд уважаемого читателя плод многолетнего труда – книгу о Торе.
Игорь Губерман недавно процитировал неназванного писателя:
«Автор, черпающий сведения из одной книг, – несомненный плагиатор. Если он заимствует из двух, то он уже исследователь. А с ростом этого числа – глубокий исследователь…»
