Детство в Германии и в Крыму 1949 г
Крым. РСФСР. Город Симферополь. Жили мы в Марьино, пригороде с 1953 года. Мама с папой вернулись из Германии, где мы с сестрёнкой Валей и родились, а произошло это в «Советская зона оккупации Германии» в июле 1949 года в городе Стендале. Не знаю, что они не поделили, знаю только «кого» поделили! Я достался папику, сестрёнка осталась мамуле. С её слов недолго он мною владел, так как она поехала и забрала меня у папиных деда с бабушкой. Папаня привёз меня им наверно в виде гостинца, а сам купил немецкий мотоцикл и давай девиц катать, а он не только по мамочкиным рассказам был любвеобилен, застал я и более поздние времена, преставился он на 83-м году жизни, хотя жил бы да жил ещё, мы с читателем его ещё не раз вспомним. У прадедушки с прабабушкой я осваивал уже третий язык. По их линии был украинский след. Игрушками у нас были уже не немецкие дорогие куклы, а нечто попроще, я по рассказам бабушки Анастасии Калиновны требовал, – Мало пузыркiв!
Судя по всему, кроме заикания я там ничего не успел приобрести, но мне и этого хватило. Всё это происходило в России. А мама как-то получила письмо от знакомой по службе в Германии Надежды Антоновой, которая жила в Симферополе, та ей и присоветовала поселиться в Крыму. С её дочкой Лилькой мы проучились 8 лет в школе № 28 г. Симферополя, одно время сидели за одной партой (классная руководительница старалась к девочкам мальчишек подсаживать, если я ничего не намудрил), рыженькая она была, но вредная до чего…. Была она у меня первой особой женского рода, которой я залепил оплеуху, каюсь. И позднее в жизни, сотворю подобное (не с женщиной), а раздумываю потом, так и «пятерик» в 25 лет чуть не отхватил. Я, вообще-то рос слабаком, из двойни, видно тесно было, не хватило ширины костей, зато была «куриная» грудь! А это не каждому дано!
В этом месте моя Лори не засмеётся, чувства иронии у неё 0, хотя она твердит обратное. Да и не будет она читать, вот полночи сидит в дзене, рассказы чужие читает, а чтоб моим россказням лайкнуть, это её упрашивать приходится.
С Лилей Антоновой мы встретились через сорок с лишним лет, она работала (может владела) в продуктовом магазине, я был менеджером по продажам Симферопольского пивзавода. Мило так побеседовали, но нет её уже с нами.
Вскоре, в 1954 году родился у нас братик Витя, так что в «крымском» детстве мы, детишки не были избалованы сладостями и игрушками. Ведь достаток мы познали ранее, когда наши родители являлись военнослужащими Группы советских оккупационных войск в Германии.
В Германии у нас с сестрицей даже няня была немка, и по фото было видно, что происходила она не из сельских тружениц. Мама потом рассказывала, что я в 3 года даже знал некоторые немецкие слова.
Проживали в Крыму мы без папы, нас трое детей, мама и бабушка Агриппина Алексеевна сначала в каком – то бараке при Симферопольском кирпичном заводе, потом мама купила за тысячу рублей (сохранился документ, но скорее здесь уклонение от налогов, зарплата няни детсада была 400 руб, после 1961 года 40 руб) времянку, сделанную из деревянных столбиков, на которые были набиты обрезки, полученных при распиловке брёвен на доски, а промежутки заполнены глиной с соломой. Но была земля, 4 сотки, а это немаловажно! Забора у нас не было, как и света и воды. Ну свет у нас конечно же был, керосиновая лавка то в Марьино была, вода тоже, чугунная колонка общего пользования, бесплатная, правда на соседней улице, но это не страшно, вот только зимой бывало, что она в колонке замерзала, да и пока донесёшь, можешь расплескать, а то и разлить, если упадёшь, зимой скользко, – лёд, а как дождь – грязь, тротуары это потом догадались делать, а так ничего, жить можно. Я, как старший из детей и за керосином ходил, на улицу Щаденко. Там, рядом жил Юрка Коваленко, тоже из нашего класса, тоже давно его с нами нет, жаль, хороший был парень.
