Бесконечная зимняя равнина растекалась внизу на сколько хватало глаз. Чёрные деревья вдоль дороги стояли, скрючившись от холода и количества прожитых лет. Безликие деревеньки казались брошенными и опустевшими, покосившиеся заборы и облупленная краска на когда-то новых и когда-то красивых наличниках говорила путникам о том, что если уж и есть хозяин у этого дома, то ему уже глубоко наплевать на то, как его жилище будет выглядеть в глазах у проезжающих мимо. У большинства домов не убраны подходы к крыльцу, снежный наст почти проломил крышу хозяйственных построек и практически везде запертые на замок двери с повешенными на окнах ставнями. Из труб ни у кого не идёт дым, несмотря на крепкий мороз, что еще больше добавляет ощущение царившего здесь запустения. Бесконечно серое небо безмолвно наблюдало с высоты своей на тонкую линию дороги и россыпь деревушек, мечтая похоронить всё это жалкое зрелище под толщей снега и навсегда скрыть этот запустелый край с глаз живущих на этой земле. На пригорке старая заброшенная церковь из кирпича ощетинилась ржавыми куполами. От нее начиналась узкая двухколейная дорога, ведущая к сельскому кладбищу, которое располагалось неподалеку.
Само по себе, кладбище представляло из себя такое же жалкое зрелище, забор у него, который был построен из того же кирпича, что и церковь, местами обвалился, присыпав обломками несколько могильных участков. Покосившееся плиты и кресты смотрели на мир угрюмо и нелюдимо, а завалившиеся набок ограды будто кланялись местным покойникам. Последнее пристанище для людей всем своим видом давало понять, что живому духу оно не радо.
Для многих это было семейным местом, где на одном участке покоилось несколько поколений местных односельчан. Давняя традиция, уходящая корнями в прошлое, когда большинство людей жило в селах. Необходимость собрать всех своих в одном месте, чтоб они затем встретились на том свете. Даже когда городское население стало преобладать над сельским, родственники предпочитали хорониться рядом, какая-то странная закономерность, если учесть, что верующий человек так и так встретит всех своих после смерти. Они будто страховались, будто боялись потерять связь друг с другом, надеясь на то, что если родственные души разойдутся по разным мирам, то хоть в земле они будут рядом. Хотя может быть это было обоснованно чисто бытовым расчетливым подходом, когда не нужно объезжать несколько кладбищ, а сразу навестить всех на одном. Наверняка людьми в равной степени двигало и то, и другое.
Между тем, дорога, проходившая рядом с деревней, была в относительно неплохом состоянии, через неё частенько проезжали желающие сэкономить время и не толкаться в пробках на основной федеральной магистрали. Есть, конечно же, еще один способ быстро проехать – это платная автострада, на которой были хорошее освещение и стоянки для отдыха, но зачем платить кому-то деньги, если можно совершенно бесплатно проехать по этой захолустной двух полосной трассе, пусть без освещения и забегаловок, где-то петляя, где-то уходя в сторону. Это была из тех самых магистралей, которую старые шофёры называют «пьяной дорогой» за её удаленность от крупных населенных пунктов, за то, что особо разогнаться на ней не получится из-за множества извилин и поворотов и за то, что единственный источник света здесь – либо фары твоей колымаги, либо луна, если тебе повезло выехать в погожую ночь в тот единственный день месяца, когда спутник Земли полностью освещён Солнцем. Экстрима добавляло то, что дорожные указатели, предупреждающие о крутом повороте, стояли не везде. Где-то их украли, где-то снесли среди ночи, так или иначе, новых не поставили, но вместо них стоит другой указатель – деревянный крест либо венок из искусственных цветов, а где-то по иным причинам таковых не было. Нужно было хорошо знать эту местность, чтоб безопасно проехать и не угробить себя.
