Время: 2169 год.
Место: мегаполис Лас-Когнитос. Город, где обман – искусство, а иллюзия – основа реальности.
С вершины здания "Люцида" открывался вид, от которого перехватывало дыхание. Город жил своей ночной жизнью. Неоновые огни заливали улицы, словно разлили жидкий свет. В воздухе пахло чем-то химически-сладким – смесью сжиженного топлива и ароматизаторов, которые выпускали дроны, доставляющие напитки прямо на ходу.
Ликс Сентерр стоял у края крыши, смотря на клубящиеся внизу потоки людей. На его запястье мигал интерфейс "Визионера", анализируя маршруты патрульных дронов и сканируя толпу. Ликс Сентерр выглядел так, как должен выглядеть человек, который всегда на шаг впереди своих врагов. Высокий, с подтянутой, атлетической фигурой, он двигался с естественной грацией хищника. Его остриженные на несколько сантиметров волосы имели медно-каштановый оттенок, который блестел на солнце, а короткая небрежная борода добавляла ему обаяния. Его голубые глаза всегда казались немного насмешливыми, но пронзительными, как у человека, который может видеть людей насквозь. На нём была тёмно-коричневая куртка из специального синтетического материала, который в 2169 году называли грави-лин – лёгкая, прочная и способная выдерживать даже резкие перепады давления. Под курткой виднелась рубашка глубокого серого цвета с узкими полосами, что подчеркивало его широкие плечи. Простые, но изысканные брюки в тон и массивные ботинки с усиленными подошвами завершали образ. Самой примечательной деталью во внешнем виде Ликса была татуировка на внешней стороне его правой кисти. Она выглядела как два черных туза – пик и черви, идеально нарисованных с цифровой точностью. Но это была не просто татуировка. Если приглядеться, можно было заметить, что они слегка светились мягким, едва уловимым голубоватым светом. Эти "тузы" были скрытым устройством: татуировка могла считывать биометрические данные, взаимодействовать с системами доступа и даже испускать слабый импульс для временного вывода из строя электронных замков или камер. На среднем пальце правой руки красовался серебряный перстень с выгравированным старинным символом, который он приобрёл во время одной из своих афер. Он никогда не снимал его – как напоминание о том, что риск иногда может быть искусством. Лицо Ликса излучало уверенность и лёгкую насмешливость. Уголки его губ всегда были чуть приподняты, создавая ощущение, что он знает какую-то тайну, которая недоступна остальным. Несмотря на его привлекательность, в нём читалась скрытая угроза, свойственная людям, которые в любую секунду могут превратить свою харизму в оружие. Каждая деталь его внешности работала на создание образа – обманчиво расслабленного, но невероятно опасного. Ликс был человеком, который мог выглядеть как друг, пока уже не станет слишком поздно осознать, что ты стал его жертвой.
– Ликс, ты уверен, что это хорошая идея? – раздался голос за спиной.
Обладателем голоса оказался худощавый молодой человек лет двадцати пяти. Эдрик был худощавым, но подтянутым молодым человеком с изящной осанкой, которая выдавала в нём невероятную ловкость. На первый взгляд он выглядел совершенно обычным парнем: светло-каштановые волосы небрежно взъерошены, будто он только что проснулся, а лицо казалось ещё юным, с мягкими чертами и искренней улыбкой. Но стоило заглянуть ему в глаза, как первое впечатление исчезало. Его глаза были увеличены благодаря встроенным нейрооптическим линзам – двухслойным имплантам, которые позволяли не только видеть в темноте, но и сканировать окружающую среду, вычисляя слабые точки в защите, считывая данные с электронных устройств и распознавая биометрические признаки людей. Глаза иногда вспыхивали синим светом, особенно когда он сосредотачивался, что придавало его взгляду почти инопланетный оттенок. Эдрик предпочитал одежду, которая не стесняла движений, но выглядела стильно. Сегодня он был в сером джемпере с высоким воротником, который слегка облегал его худощавую фигуру, и чёрных брюках из материала, устойчивого к порезам и химическим воздействиям. На правом запястье у него красовался браслет с голографическим интерфейсом, который соединялся с его нейронной системой. Этот браслет был больше, чем просто устройством – он служил ключом к его многочисленным изобретениям и цифровым инструментам. На его шее висел старый медальон на тонкой цепочке – единственное, что осталось от его семьи. Медальон был простой, но явно хранил какую-то личную историю, о которой Эдрик говорил нечасто. Хоть он и был техником и мозговым центром команды, у Эдрика был удивительный дар импровизировать. Он мог, казалось бы, из ничего создать устройство, которое вытаскивало их из самых безнадёжных ситуаций. В его руках даже сломанный коммуникатор превращался в инструмент для взлома. Однако за его гениальностью скрывалась некоторая неуверенность. Иногда он теребил край своего рукава или касался цепочки на шее, будто пытаясь успокоить себя. Но стоило ему попасть в привычную среду – будь то компьютеры, электроника или взлом цифровой защиты – как он превращался в настоящего мастера своего дела. Его харизма была менее явной, чем у Ликса, но в нём ощущалось нечто притягательное. Возможно, это была его искренность или тот огонёк увлечённости, который загорался в его глазах, когда он рассказывал о своих идеях. Эдрик был надёжным, верным и умным, настоящим тылом команды, способным превратить любой план Ликса в реальность.
