Я откинула голову, прислонившись затылком к мокрому кафелю, пока
горячие губы Колина спускались по моей скуле, шее, вниз к груди, к
твердым соскам. Дрожь по всему телу и мурашки явно
свидетельствовали о том, что я сходила с ума от этих прикосновений,
и Колин об этом знал. Я должна была остановить его, но не могла,
поэтому малодушно отбросила в сторону ненужные мысли и громко
простонала, как только его зубы сомкнулись на соске и легонько его
потянули.
― Господи, как же я давно хотел
услышать этот звук, ― пробормотал Колин перед тем, как втянуть
сосок в рот.
― О, боже, ― выдохнула я, выгибая
спину и подставляя свою грудь под требовательные губы и язык.
Я схватила Колина за волосы и слегка
потянула, а потом прижала крепче к себе. Тело омывала горячая
волна, между ног пульсировало, разрядка мне нужна была больше
следующего вдоха. Колин терся о мою промежность каменным членом,
распаляя все сильнее и сильнее. Окружающий мир закрутился и исчез,
когда Колин поставил меня на ноги, широко их развел и опустился на
колени. Он провел губами по внутренней стороне бедра, плавно
прокладывая дорожку из поцелуев выше к средоточию моей потребности.
Как только его язык обрисовал первый круг между складочками, из
меня вырвался очередной стон. Мне нравилось, что он не спешил, но я
ожидала от него совсем другого. Много раз, лаская себя в постели, я
представляла себе, что он схватит меня за волосы и будет нещадно
вколачиваться, пока я буду кричать до хрипа. Но он медлил, и это
было по-своему прекрасно, и все же… недостаточно для меня. Я была
слишком возбуждена, чтобы придерживаться сейчас медленного ритма.
Слишом изголодалась по нему, до невозможности, до отчаяния.
― Колин, пожалуйста, ― простонала
я.
― Что? ― спросил он, поднимая голову
и глядя на меня. ― Чего ты хочешь?
― Тебя. Пожалуйста.
― Я есть у тебя, Лана. Я весь твой,
― он выпрямился, сделал небольшой шаг назад и развел руки в
стороны. ― Весь твой, бери.
Я бросилась к нему и впилась в губы
жадным поцелуем. Мы кусали друг друга, сминали губы, наши языки
танцевали во ртах друг друга так неистово, как будто мы сейчас
поглотим их.
― Боже, пожалуйста, ― лихорадочно
шептала я между поцелуями и когда он покусывал мою шею. ― Колин,
пожалуйста.
Он запустил руку в мои влажные
волосы, сжал их в кулак и слегка потянул назад, заглядывая мне в
глаза.
― Ты так хорошо просишь, что я не
могу отказать тебе.
Он резко развернул меня и слегка
толкнул вперед так, что мне пришлось упереться ладонями в кафель и
прижать к нему горящую щеку. Как только я прогнула спину и подняла
попку повыше, по ней тут же прилетел увесистый шлепок, заставив
меня вздрогнуть. Вот этого я ждала. Вот такого напора и страсти,
жадности в его действиях. В следующую секунду я почувствовала, как
крупная головка пристроилась к моему входу. Колин схватил меня за
бедра и медленно вошел до упора. Я застонала громче.
― Вот так?
― Еще, ― попросила я.
― Как твоя нога?
― К черту ногу, Колин! Еще!
Он вышел и снова медленно погрузился
в меня, а я уже царапала кафель ногтями от невыносимости ощущений.
Мне хотелось больше, сильнее, грубее. Я была слишком голодна. Снова
вышел и медленно вошел, и еще раз, и еще.
― Боже, Колин, пожалуйста,
быстрее.
Он крепче схватился за мои бедра,
снова шлепнул по попке и замер.
― Покажи, как ты хочешь. Двигайся,
Лана, ― его голос был хриплым, я слышала его сбившееся дыхание.
И я начала двигаться. Сначала
медленно насаживалась на него, привыкая, пытаясь пристроить больную
ногу так, чтобы испытывать наименьший дискомфорт, а потом
ускорилась, и через пару мгновений мои бедра встречали его с
громкими шлепками, которые перекрывали только мои стоны. Я вошла в
раж, не могла уже остановиться, чувствовала, как внутри меня
зарождается горячая волна, из-за которой покалывало кожу головы, а
лицо и шея горели огнем. Внутри меня пульсировало желание, жажда,
которые мне нужно было утолить. Я нуждалась в этом так сильно, что
растеряла всякое здравомыслие. Быстрее и быстрее к заветной цели,
подгоняемая редкими шлепками по ягодицам, негромкими стонами Колина
и его подбадриванием.
