«Ты плохая мать!» – бились набатом в
моей голове злые слова сына.
– Плохая мать, – прошептала я,
останавливаясь и бездумно смотря в холодное мартовское небо.
Капли дождя стекали по моему лицу,
смешиваясь с горькими слезами. Обхватила себя руками и побрела
дальше. Ощущение когда-то оставленных синяков на моих руках никак
не проходило.
Последний раз синяки на моем теле
были лет двенадцать назад. Впервые я получила их от мужа, когда
узнала, что он изменяет мне. Пришедшее сообщение на ноутбук тогда
открыло мне глаза: он изменял мне виртуально, общаясь с девушкой на
другом конце мира. Точнее, они показывали друг другу видео своих
обнаженных тел, при этом иногда создавая и онлайн-практику.
Оказывается, муж многократно изливался на этот злосчастный ноутбук.
Было горько и обидно. Тогда я собрала вещи быстро, сыну не было еще
и года.
Но муж не отпустил, избив сильно. Он
обещал мне, что отнимет ребенка и больше я его никогда не увижу.
Тогда я еще была студенткой медуниверситета, а он уже работал уже
врачом-травматологом. Бить умел, правильно бить, как бы это горько
ни звучало. И что оставалось мне делать?
Когда он успокоился, то
заверил меня, что любит, и пообещал, что все левые девицы останутся
в прошлом, если я пойду на некоторые уступки. И я пошла. Пошла ради
сына.
Несмотря на мою покладистость,
успехи в учебе, занятия с сыном, все старания ради семьи – он
продолжил бить, войдя во вкус, так сказать. Когда сыну было два с
половиной года, в один из вечеров, при подготовке очередного
доклада по учебе я снова получила звонкую оплеуху, и насмешливые
глаза мужа уставились за меня.
– За что? – проговорила я тихо,
прижимая руку к алеющей и саднящей щеке.
– Да что-то сегодня ощущений мне не
хватает,– лениво протянул он.
Сын, в это время играющий на полу,
смеясь, подскочил ко мне, замахнулся своим маленьким кулачком и
тоже во все свои невеликие силенки ударил меня по руке.
– Вот тебе, мама, – расхохотался
он.
Для него это была своеобразная игра.
Для меня же – ужас и холодный пот по спине. Сын все видит, не
понимает, но воспринимает это все как само собой разумеющееся. Как
же я дожила до такого? Как позволила?
Тогда я решила кардинально поменять
жизнь. Сына увезла к матери под предлогом, что ему летом в деревне
будет лучше, чем в городе. После написала заявление в полицию. Что
греха таить – специально спровоцировала мужа. Избил он в этот раз
меня еще сильнее, чем раньше.
Все зафиксировали, его забрали,
выписали большой штраф и дали условную судимость. Я же оформила
развод. Моя учеба завершилась, и я уехала к родителям и сыну. Не
знаю почему, но бывший муж нас не навещал, вообще никак не
беспокоил. То ли его впечатлил тогда мой отпор, то ли что
другое поспособствовало, но больше мы его не видели.
Я устроилась работать в стационар
врачом-педиатром, нашла, чем заняться, растя в одиночку сына.
Зарплата была небольшая, но родители помогали, да и алименты я с
помощью приставов стребовала. Получилось. Так жизнь и потекла днем
за днем. Мужчины меня не интересовали, я отдавала все время сыну,
иногда вздрагивая ночами и моля бога, чтобы мальчик не запомнил те
ужасы, которые творил мой бывший муж. Так прошло двенадцать лет.
Спокойных, по моему мнению, лет.
Все началось в январе. На
работе был нескончаемый аврал, а сын перестал ходить в школу,
почему-то решив, что в восьмом классе ему не надо больше учиться.
Хватит знаний и так. Нет, он не был хулиганом. Спокойный и
рассудительный мальчик, любящий играть на гитаре, как и его отец
когда-то. Но втемяшил себе в голову, что не будет ходить в школу, и
все. Сколько бы я его ни упрашивала, все было бесполезно. Я
покупала дорогущие презенты, пытаясь задобрить. Приводила
бесконечные аргументы, уговаривая закончить хотя бы девять классов.
Потом бы я помогла ему дальше устроиться в жизни. Обещала поддержку
во всем. Пыталась наладить отношения. Не получалось, ничего не
получалось.
