Под ногами хрустела галька. Высоко в небе ветер гнал серые тучи. Впереди бурными потоками бежала широкая река с необычным цветом воды – на солнце вода сверкала и переливалась, а ночью в лунном свете казалось серебряной.
Странник кутался в серый плащ. Он шел по берегу вдоль бурных вод Серебряной реки. Но ни река, ни высокие деревья за его спиной, в ветвях которых перекликались птицы, и уж тем более ни ветер, гоняющий по небу свинцовые тучи, привлекал внимание путника.
Он смотрел на противоположный берег, на развалины некогда знаменитых Красных бастионов, и чувствовал, как печаль сковывала его сердце.
Странник даже подумать не мог, что в его истерзанном и закаленном в боях, в попытках выжить и отомстить теле останутся чувства, которым, казалось бы, там нет места.
И все же он был опечален.
Столько сил было потрачено, столько лжи, притворства, интриг, а чем все по итогу закончилось?
Они пошли на уступки. Признали поражение, но не проиграли.
Странник плюнул под ноги.
Он хотел злиться, рвать и метать, но всё, что у него получилось в тот миг, так тихо выдохнуть и опустить голову.
На глазах собрались слезы.
Нет, его сердце пусть и было способно на печаль, но это еще не означало, что странник готов смириться и так просто сдаться.
И все же, взглянув на песок под ногами, он пнул со всей силы, ощутив в тот же миг острую боль в ноге.
Выругавшись, топнул больной ногой и скинул с головы капюшон. Холодный, влажный ветер тут же заиграл в коротких волосах молодого альва.
Злорадная улыбка расчертила лицо странника.
Прошло три месяца, а его рана все еще давала знать о себе. Кто бы мог подумать, что королевский советник способен не просто держать меч в руках, но и ловко им орудовать?
«Отпусти нас. Я не хочу сражаться с тобой!» – говорил герцог Орсен Ретт, поднимая в своих аристократических руках тяжелый меч.
И все-таки они сразились. А теперь рана не давала страннику забыть, что однажды приходится отступать, и пусть почти всю свою жизнь он шаг за шагом делал всё, чтобы достигнуть новой цели, в этот раз Теодор Франью позволил себе слабость, за что и поплатился.
Наверное, так даже лучше.
По крайней мере, Эйвери теперь была свободна. Как и все другие Отмеченные.
Король Раймон признал, что Красного восстания в прошлом не было, а все ошибки он, конечно же, переложил на тех, кого уже и в живых-то не было.
Жизнь в Арвингстоне перевернулась с ног на голову и все еще никак не могла вернуться на прежнее место. Разве что здесь, в Красных бастионах ничего не изменилось. Сюда так никто и не вернулся. Крепости превратились в развалины, а от старого поселения осталась лишь выжженная земля, на которой робко пробивались первые ростки.
Они боролись, уверял себя Теодор Франью, и почти выиграли. И вот, достигнув определенного финала, он не знал, что же делать теперь.
Вернувшись в Красные бастионы, молодой альв смотрел на развалины, на пустые земли с противоположного берега. Он покинул Арвингстон, опасаясь преследования. Сейчас он стоял на земле, принадлежащей фейри, и думал о том, что однажды благодаря чуду он спасся в этой бурлящей воде.
– Неужели это малыш Иллиан?
Странник вздрогнул и резко обернулся. То ли из-за шума воды и ветра он не расслышал чужих шагов, то ли потому что так был поглощен собственными мыслями, он не сразу понял, что позади него, держа в руках лук, стояла высокая девушка с каштановыми волосами и глазами цвета весенней листвы. На ее лице застыл хищный оскал. Одно неловкое движение странника, и через миг стрела пронзит сердце молодого альва.
– Так ты ли это, Иллиан?
– Я уже и забыл это имя, – сказал Теодор, разворачиваясь к девушке.
Чуть разведя руки в стороны, он показал, что безоружен. Девушка кратко кивнула и опустила свою руку, но лук не убрала. Доверять фейри так и не научились, даже тем, кого они однажды спасли.
