Золотое побережье ласкали тихие волны безмятежного моря. Марика с удовольствием опустила ноги в воду, наслаждаясь временем, которое было отведено ей судьбой. Рядом на камне, не находя себе места, крутился Рейг, упрямо устремляя взгляд серых глаз на волны. Он ненавидел море, о чем не раз сообщал Марике, вот только старшая сестра спорить с братом сегодня не хотела. Она-то море любила. Любила теплую воду, именно в тот момент, когда весна сменялась летом. А в середине лета вода здесь становилась горячей, а золотой песок обжигал ноги, но не сейчас.
Сегодня был именно тот день, когда можно было не думать о том, что будет после. Марика вздохнула, когда Рейг, не отыскав для своей неусидчивой пятой точки места, бросил камень в воду.
– Ты угомонишься?
– Мне здесь не нравится.
Марика покачала головой и вновь зажмурилась. Воздух был полон тепла и соли. Идеальное сочетание для воздуха, который так любила сестра. Рейг хмурился, наблюдая за ней. Слишком уж она была спокойна. В такое-то время!
– Перестань притворяться, что все в порядке.
Девушка пожала плечами и вытянула ноги. Стопы полностью погрузились под воду и едва коснулись песчаного дна.
– Я не притворяюсь, – прошептала она, вдыхая соленый воздух свободы.
– Обманщица, – фыркнул брат, бросая новый камень в воду.
Казалось, море и не заметило бы камня, даже если рухнул бы весь остров и был похоронен под толщей воды. Рейг иногда мечтал, чтобы остров исчез, тогда бы ему не пришлось сидеть здесь, наблюдать за морем и беспокоиться о сестре.
– Ты обманываешь меня, – возмутился он. – Обманываешь маму и отца. Обманываешь и себя. Ты боишься.
Марика открыла глаза. Солнечные лучи искрили на безмятежной поверхности воды и слепили. Моргнув несколько раз, она привыкла к свету и повернулась к брату. Рейг был хмур и зол. Она видела, как упрямая морщинка располосовала его широкий лоб. Темные волосы острыми прядками торчали в разные стороны. Такой беспокойный – противоположность ей. Марика обожала брата, любила в нем всё. Даже то, что он не готов был принять ее выбор. Смириться с участью, через которую проходили многие девушки ее возраста.
– Этот год – мой.
– Ты вновь не хочешь отвечать, – парировал мальчишка.
Он хотел ругаться. На языке ядовитыми змеями кишели бранные словечки, которые Рейг нахватался в порту от моряков. За такое, узнай, отец настучал бы Рейгу по затылку. Марика бы тоже не одобрила, поэтому мальчишка молчал, выжидающе посматривая на сестру.
Девушка поводила ступней под водой, поднимая золотистый песок, который превратился в муть. Вода больше не была прозрачной, и Марика нахмурилась. Теперь и ее жизнь не была такой, как прежде, и пусть братик этого еще не понимал, но Марика уже смирилась.
– Давай сбежим! – заявил Рейг, поднимаясь на ноги. – Давай?
Его голос звучал звонко, а слова были дерзкими. Марика хотела обнять брата, прижать его к себе, как делала много раз раньше, когда он еще не отталкивал ее, боясь, что другие дети увидят телячьи нежности и будут над ним смеяться, и успокоить мальчишку. Сказать, что все будет хорошо. Но Марика чувствовала, вглядываясь в мутную воду, что уже все предрешено.
– Мы не можем сбежать.
– Но почему? – Рейг злился. Его щеки стали пунцовыми, а в глазах появился лихорадочный блеск. Будь он чуть старше, то смог бы силой увести Марику не только с этого пляжа, но и вовсе с острова. Подальше от дома, родных и друзей. Подальше от чудовища, что жило здесь.
– Когда-нибудь ты поймешь.
Рейг громко фыркнул и отвернулся. Сестра не должна была видеть смятение на его лице. Или злость, которая могла бы спалить весь остров, будь Рейг чуть старше и намного смелее.
– Ты сама себя обрекаешь.
Марика выдохнула. Вытащив обе ступни из воды, она поднялась на камне и повернулась к брату. Он стоял достаточно близко, чтобы она могла опустить на его плечи свои теплые ладони.
