Глава 1
Молодой человек присел на скамейку. Руки тряслись. С трудом вытащив из кармана джинсов пачку сигарет, попытался закурить. Но зажигалка никак не хотела срабатывать. От злости и навалившихся эмоций, которые живьем сжигали изнутри, рывком вынул сигарету изо рта и, швырнув вместе с зажигалкой на землю, начал растаптывать их со всей силы, на которую был способен. От эмоционального всплеска курить захотелось еще сильнее. Долго шарил по карманам, как если бы эта была единственная стоящая цель, и наконец извлек из внутреннего кармана разваливающуюся коробку спичек. Первая спичка сломалась под излишним давлением пальцев, вторая никак не хотела воспламеняться. Лишь третья попытка увенчалась успехом. Судорожно сделал затяжку, обхватил двумя руками голову, оперся о колени. Голова разрывалась от вереницы чувств, которые было невозможно разложить на какие-то конкретные эмоции. В горле першило то ли от дыма, то ли от подступающих слез. Затягивался глубоко, чтобы сполна прочувствовать первое и подавить второе. Выкурив всю сигарету, долго и бессмысленно смотрел на окурок, пока не решился выбросить его в мусорный контейнер, оказавшийся по счастливой случайности недалеко от его скамейки. Затем подобрал и лежащие под ногами осколки разломанной зажигалки. «Всё в этом мире хрупко – человеческая жизнь, чувства, вещи. Абсолютно всё имеет свой конец. Так или иначе», – мелькнуло в голове. От этих мыслей сердце снова пронзила острая как игла боль, которая в очередной раз безжалостно, беспощадно начала перемещаться по грудной клетке, доставляя невыносимые муки. Вдруг услышав за спиной легкие шаги, резко обернулся и увидел сестру, замученный и заплаканный вид которой вызвал в нем вместо чувства сострадания неконтролируемую злость, прежде всего, злость на самого себя.
– Алекс, пора ехать.
– Я не хочу. Хочу побыть один.
– Алекс, пожалуйста, я понимаю, как тебе тяжело. Я чувствую абсолютно то же самое, что и ты. Но нам нужно там присутствовать. Мы не можем оставить всех, кто пришел, без внимания.
От мягкого просящего тона родного человека Алекс вдруг остро почувствовал себя маленьким упрямым ребенком. Голос сестры был удивительно похож на голос мамы. Мама… Человек невероятной доброты, ума, мудрости, терпения. Настоящий профессионал своего дела. Была… Да, теперь уже была. От осознания этой истины скупые мужские слезы лавиной подступили к глазам. Пытаясь скрыть свое состояние, Алекс быстрым шагом направился обратно к кладбищу, проклиная весь этот день, который никак не хотел заканчиваться. Где-то сзади пыталась догнать его сестра, но он почти бежал вперед, не представляя, как унять всю эту рухнувшую на него боль и как дальше продолжить жить.
… От выпитого спиртного мутило в голове. Губы затвердели. Руки никак не хотели слушаться. Периодически приходилось закрывать глаза, чтобы поймать собственное сознание. Скорбное лицо друга напротив говорило о сочувствии.
– Алекс, держись. Твоя мама была очень доброй женщиной. За всю свою жизнь она стольким людям помогла. Врач с большой буквы. Никогда не отказывала. Будь то день, будь то ночь. Всегда готовая прийти на помощь. А помнишь, как у меня прихватило живот на соревнованиях по бегу? Если бы не твоя мама с аптечкой, я бы в тот день выиграл другую эстафету – по бегу в туалет.
Оба друга тихо засмеялись.
– Держись! Время, наверное, лечит. Ты же знаешь, я свою маму не знал. Жива она или мертва? До сих пор никаких вестей. Остались в памяти лишь ее желтый плащ, суетливые руки, сующие мне конфеты напоследок, и то, как я захлебывался от слез и криков не бросать меня. Не помогло…
– Друг, я тебе сочувствую. Прости, я не знаю, что нужно говорить в такой ситуации.
