Если хочешь выжить в нейромире, нужно уметь отличать реальность от иллюзий. Нелли считала, что она-то научилась. Жизнь превратила ее в решето, но урок был усвоен. Однако каждый грёбаный день приходилось освежать память.
– Ты здесь до утра или едем на вызов?
В спортзал «ЗАСЛОНа» заглянул Савелий. Многие думали, что он мелировал свою черную шевелюру, в которой виднелись белые пряди, ведь седеть в сорок лет слишком рано. Или нет?
– Надеюсь, рецидив? – Нелли как раз закончила отжиматься и встала. На ходу сняла черные митенки и закинула в серебристую спортивную сумку.
На «ЗАСЛОНе» любили серый цвет. Стильный спортзал – от хрома рябило в глазах. Сумки, кроссовки, постельное белье, которое выдавалось сотрудникам на полном пансионе. Униформа балансиров – эластичный комбинезон цвета стали с черной эмблемой завода на груди – шестерёнка в разорванном треугольнике. За последние полвека логотип не изменился. Зато изменилась сама суть. Теперь «ЗАСЛОН» занимался не только производством неридов – человекообразных андроидов, в прошивку которых встраивали нейросеть, но и стоял на страже здоровья людей. А служили ему балансиры.
Сава поморщился:
– Нет. Новичок. Счастье-то какое, – он прислонился к косяку двери и тяжело вздохнул.
– Это наша работа. – Нелли подхватила сумку и кивнула напарнику. – Встречаемся у входа через пятнадцать минут.
Пока она принимала жгучий душ и переодевалась в униформу, в голове звенела пустота. Отключать мозг Нелли умела профессионально. Но ненадолго.
Нейромир не позволял забыться. Потому что, если ты дашь слабину хоть раз, анреалия захватит тебя в свой сладкий плен, и из него уже не вырваться. Но ведь у Нелли получилось? Она прижалась лбом к мокрой плитке душевой и выдохнула.
В раздевалке привычно облачилась в униформу, пальцами расчесала черные волосы и челку. На солнце высохнут. Нелли относилась к тому редкому типу девушек, чья прическа не нуждалась в укладке. Только вряд ли Нелли это ценила.
В отражении зеркала она не смотрела себе в глаза. Цвет «прозрачной синевы», напоминающий лёд, достался от отца. У него взгляд был холодный и пронзительный. А если не смотреть, то удавалось представить, что папа был мягким и добродушным человеком. От этой иллюзии Нелли не была готова отказаться даже ради здоровья.
На парковке базы Сава ждал ее в настоящем ретроавтомобиле – ниве. Он как раз любовно протирал боковые зеркала. Даже малейшее пятно раздражало мужчину.
– Починил? – она улыбнулась и осторожно положила на заднее место переносной ящик с оборудованием.
– Да, – Сава сладко вздохнул, – соскучился.
Он собирался сесть на место водителя, но его окликнул парень:
– Лентяи, только не говорите, что у вас сегодня первый вызов?
Они обернулись на голос Кости Еременкова. Тот стоял с Егором возле черного капсулообразного автомобиля через три парковочных места. Два брата попали в балансиры всего месяц назад, но их уже знали и любили почти все коллеги. Шутники-балагуры, рыжеволосые, как клеверный мед, сочились обаянием, и даже их ирония и подколы вызывали лишь улыбку.
– Не завидуйте, – крикнул Савелий братьям и ухмыльнулся.
Егор закатил глаза и залез в машину, а Костя задержался, чтобы послать Нелли воздушный поцелуй. Она сделала вид, что поймала его и положила в карман, и Костя показал большой палец. Казалось, братья пришли к ним из прошлого. В нейромире порицали прилюдное выражение чувств. Ты мог сыпать электронными букетами в соцсетях, но в реальности будь сдержан. Костя плевать хотел на условности, и благодаря ему Нелли чувствовала себя живой.
Они забрались в ниву, и Савелий любовно провел ладонью по рулю.
– Говорят, бензиновая заправка, которая рядом с нами, скоро закроется, – поморщился он, выезжая на дорогу.
