ПРОЛОГ
Круглая арена, просто пропитана страхом и кровью. По всему периметру выступают длинные острые колья, которые при неосторожном движении вскроют твою грудную клетку. Такое я видел много раз, мерзкое зрелище. Трибуны полностью заполнены и взбудораженная толпа продолжает скандировать, наполняя звенящую тишину в моей голове яростными криками.
Остановившись в центре круглой Арены, я глазами пробегаю по толпе, выискивая глазами Влада. Его бледное лицо я нахожу почти сразу. Распластавшись на стуле, он противно мне улыбается, глядя с трибун серыми глазами. Сердце на миг замирает, чуя не ладное. В этих его жеманных движениях и мерзком оскале я нахожу нечто странное. Но стоит воротам напротив меня распахнуться, я слышу его хохот, который звоном раздаётся у меня в голове. Чувствую, как внутри растекается ужас, сковывая сердце своей когтистой лапой.
Я смотрю на миниатюрную фигуру напротив, сжимающую кинжал в руке. В её глазах легко считывается удивление, которое сменяет паника. Её длинные рыжие волосы обрамляют худенькое загорелое личико. Мой взгляд скользит от её медовых глаз к чувственным губам. Злость мгновенно вскипает, потому что я вижу, как тыльной стороной ладони она вытирает кровь из разбитой губы. Я замечаю слёзы, которые наполняют её глаза. Щемящая тоска с примесью боли растекается по всему телу, но я лишь дарю ей свою фирменную улыбку, стараясь скрыть всю панику, что тонкими сетями накрывает меня с головой.
И это конец моей истории. Выходит, что сегодня я должен принять смерть от девушки, которую люблю.
*****
Всей душой я ненавижу это место. Пропитанный кровью песок. Дым разъедает глаза и одинокая слеза бежит по щеке. Я уверяю себя, что это от плотного смога и сухости воздуха. Прогоняю мысли о том, как старушка, которая заботилась обо мне половину моей жизни, глядя на меня и улыбаясь своей доброй беззубой улыбкой, всаживает себе в шею кинжал, который кто-то предусмотрительно бросает с трибуны.
Для своего возраста она оказалась проворной бабкой, сориентировалась быстрее меня. Я вижу, как жизнь уходит из неё, сквозь скрюченные пальцы через нож, который продолжает торчать из её шеи. Спустя мгновение я понимаю, что кричу. Яростно и громко. Дикий визг вырывается из моего горла, проносясь по всей Арене. Слышу разочарованные крики толпы, которые рассчитывали не на такое шоу. Но мне плевать. Я вижу лишь пустоту, что застилает глаза Сары. До моего острого слуха доносится её последний вздох, который наполнен облегчением. Я ненавижу это место.
Меня продали на Арену, когда мне было семь. У меня не было стихийных способностей. Мне пришлось научиться выживать. Приходилось бороться за каждый вдох, расплачиваясь за каждое непослушание, а их на моём счету было приличное множество. Я адаптировался и справлялся… До сегодняшнего дня.
Когда распорядитель объявил моим соперником Сару, я почувствовал, как почва проседает подо мной. Мир вокруг замер. Мы просто стоим и смотрим друг на друга, пока кто-то из толпы не бросает этот чёртов нож, который она подхватывает тихим порывом ветра, что вырывается из её пальцев, и направляет острое лезвие к своей артерии.
– Живи, – тихо произносит она, а из моего горла, раздирая шею и связки, продолжает вырываться крик, смешанный с рыданиями. Я вижу, как кровь заливает её рваное перепачканное платье, красные капли оседают жутким багровым потоком под её коленями.
С громкими хлопками из ворот появляются охранники с шестёрками на привязи и нескончаемым вихрем несутся в мою сторону. Я отбиваюсь, жадно вглядываясь в морщинистое лицо Сары, её тонкие губы растягиваются в улыбку, а в затухающем взгляде селится безмятежность. Ноги её подкашиваются и она падает на колени, когда меня выталкивают за ворота, и я оказываюсь похоронен в темноте и одиночестве.
