Неоконченная книга
У ветхих ворот
Уже больше нет
Ни слуг, ни двора,
Лишь ветер поёт
Унылый куплет
И шепчет – пора…
I
Мощный взрыв буквально разорвал головную БМД, ударная волна пронеслась по следующей за ней машине и мгновенно слизала с брони десантников. Максим катился по камням, не понимая, что произошло, от невообразимого гула его голова чуть ли не разлеталась на мелкие части и напрочь отказывалась подчиняться. В следующий момент мир вокруг него будто замер, превратился в застывшее немое кино и он даже не почувствовал, как из ушей и носа потекла кровь.
– К бою! Занять оборону! – где-то из другой реальности пронёсся в его сознании истошный крик командира роты. – Машины уводите в мёртвую зону! Твою мать, назад, за поворот!
Как только техника попала под обстрел гранатомётов, со склона горы тут же заговорили огневые точки боевиков и на разрозненные группы десантной роты обрушился настоящий пулевой шквал. Ещё плохо соображая, Максим увидел, как задымились две замешкавшиеся «бээмдешки». Он инстинктивно бросился под защиту застывшей брони и открыл огонь по окопавшемуся на той стороне реки противнику …
В холодном поту Скобелев вскочил с кровати, его руки дрожали, а сердце бешено колотилось, намереваясь вырваться из груди.
– Фу ты! – выдохнул он, усиленно протирая глаза. – Чертовщина какая-то… столько лет ведь прошло… Какого чёрта?!
Память о той злополучной войне никак не оставляла Максима в покое, сон вновь вернул его в один из «горячих» дней смутного девяносто пятого года. Сержант Скобелев тогда был в составе разведгруппы спецназа, приданной парашютно-десантной роте, и они спешно выдвигались на помощь мотострелковому батальону, завязшему в тяжёлом бою у небольшого населённого пункта. Но в Аргунском ущелье колонна попала в засаду. В тот день Максима спасло лишь чудо, и даже несмотря на сильную контузию, он считал, что отделался слишком легко. На гражданке его часто преследовали связанные с войной ночные кошмары особенно после возвращения из армии, но за последние три года такое случилось впервые.
В ванной комнате он не меньше минуты держал голову под струёй холодной воды, пока не почувствовал в ней полного прояснения. Потом интенсивно вытерся полотенцем и отправился на кухню варить кофе.
«Н-да, после этих «ужастиков» уже точно не уснуть, попробую хотя бы поработать», – невесело подумал мужчина.
Всё ещё находясь под впечатлением сна, он включил компьютер и открыл электронный вариант своей новой книги «Уставшие от скорби».
После окончания факультета журналистики в МГУ Максим возвратился на родину. За несколько лет работы в редакции местной газеты он успел отметиться довольно неплохими статьями, но потом решил посвятить себя более глубокому литературному творчеству. Можно сказать, что первые три книги он сотворил на одном дыхании, ему даже казалось, что кто-то свыше направляет его мысли, позволяя писать в необъяснимом «гипнотическом запое». Заканчивая очередную главу, Максим уже знал, о чём станет повествовать завтра, сюжеты его произведений разворачивались сами собой, выливаясь в осмысленные картины жизни, при этом придуманные им персонажи наделялись живыми характерами и их судьбы обретали пути независимого существования. Со временем его произведения стали читаемыми, а позже обрели настоящую популярность литературных бестселлеров. И официальное признание не обошло его стороной, за свою вторую книгу он удостоился международной награды, а следующая была выдвинута на соискание премии имени Бунина. Максим стал узнаваемым даже в профессиональных кругах и его всё чаще стали приглашать на литературные мероприятия. Совсем недавно он создал собственный сайт, чтобы иметь возможность делиться с читателями творческими планами. Наконец, Максим почувствовал своё истинное призвание, увлекавшее его в мир вымышленных героев, которых уже невозможно было отделить от собственной жизни. Скобелев всё чаще ловил себя на мысли, что созданные им творения невольно на уровне подсознания влияют на его помыслы и даже мировоззрение. Своё очередное произведение он задумал, как продолжение предыдущего и поначалу творческий процесс разворачивался по обычному сценарию, в его сознании вырисовывались абстрактные образы, которые затем оживали в определённом сюжете. Но с недавних пор всё изменилось. То, что ему давалось без особого напряжения раньше теперь приходилось чуть ли не высасывать из пальца. В какой-то момент Скобелева охватило опасение, что вдохновение навсегда покинуло его, и он поддался невесёлым ассоциациям:
