Солнце нещадно палило, создавая в лиственном лесу эффект
парилки, из-за чего я начал обильно потеть. Недовольный неожиданным
дискомфортом, я шёл, громко ругался матом и зло пинал ногами
островки ещё не полностью растаявшего снега.
Река давно скрылась за моей спиной. Ноги утопали в мягкой грязи,
поэтому передвигаться было очень непросто. Я недовольно морщился,
но шёл и не останавливался. Перед глазами всё стояла
зафиксированная в памяти картина: печальная Дейдра плачет у берега,
сжимает в худом кулачке перстень и смотрит на меня преданными
глазами. Расставание далось ей тяжело. Мне тоже было нелегко. Я
пытался не думать о ней, пытался сосредоточиться на чём-то другом,
смотрел по сторонам, выискивая виденные во сне ориентиры. Но
прогнать из головы образ влюблённой девушки так и не смог. Она всё
стояла на берегу и махала рукой на прощанье. Махала, будто не
надеялась увидеть меня ещё хотя бы раз.
Я машинально переставлял ноги и всё думал о том, правильный ли
поступок совершил. Правильный ли выбор сделал. Оставил беременную
девушку на попечение других, а сам ушёл искать ответы. Ей,
наверное, сейчас нужна моя помощь, моя поддержка, моё внимание. А я
решил идти в неизвестность, вместо того, чтобы остаться с ней и
разделить грядущее.
Я шёл, задавал себе вопросы и пытался найти ответы. Ответы,
которые могли бы хоть немного успокоить мою душу. Я понимал, что
решился на нечто важное. Что решение отыскать павшего анирана - это
первый шаг к попытке эти ответы получить. Я хотел что-то делать, а
не сидеть в ожидании чуда. Я знал, что там, на возвышенности
недалеко от быстрой реки, меня что-то ждёт. Что-то важное. Что-то
такое, что поможет лучше понять для чего я здесь нахожусь.
Да, оставить Дейдру на попечение Мелеи и Феилина - не самое
лучшее решение. Но выбор я всё равно сделал верный. Голос в моей
голове подталкивал к такому выбору. А значит, и он хочет, чтобы я
вновь отыскал бедолагу, которого когда-то зарыл в метре от
поверхности. Поэтому я должен идти вперёд несмотря ни на что.
Мелея, Дейдра и особенно Феилин гораздо лучше ориентируются в этом
мире. Это я здесь гость. А для них он родной. Благодаря следопыту,
они не потеряются в чаще, обязательно достигнут города, смогут
затаиться и выживать, пока я их не отыщу. Я дал им направление и
сделал всё что мог. Дальше им придётся справляться без меня.
* * *
До полудня я шёл не останавливаясь. И только когда солнце
достигло пика, устроил недолгий привал. Снял с шеи местный компас,
сжал шнурок в кулаке и выставил перед собой стержень. Он качнулся
туда-сюда, а затем чётко указал за спину. Он показывал туда, откуда
я пришёл.
- Хоть какой-то ориентир кроме снов, - я отцепил кожаную флягу
от пояса. Сделал пару глотков воды и облегчённо выдохнул. - Дорогу
назад точно отыщу. Не затеряюсь.
Я закинул рюкзак за спину, поправил лямки, закрыл глаза и
попытался расслабиться. Попытался прислушаться к себе. Никакой
тревоги я не ощущал. Я знал, что поступаю верно. Надо просто идти
вперёд. Я должен стать тем идущим, что осилит дорогу. Жаль,
конечно, что рядом больше нет того, кто всегда поддерживал добрым
мяуканьем, гипнотическим взглядом или предостерегающим рыком. Но
ничего не поделаешь. Вернуть его оттуда, где он сейчас прибывает,
никому не под силу. Дальнейший путь - каким бы долгим он не
оказался - мне предстоит одолеть самому...
...Ориентируясь по плохонькой карте, я шёл до самых сумерек.
Когда солнце опустилось до уровня древесных крон, сильно похолодало
и мне пришлось сделать остановку. Я осмотрел окрестности,
активировал щит, выделил взглядом крупное дерево и повалил его.
Нарезал дров и развёл огонь ещё до того, как сгустилась тьма.
Влажный воздух быстро прогрелся и я с удовольствием втянул его
ноздрями. Расстелил рулон из шкуры сунугая, присел у самого костра
и держал над огнём руки. Затем полез в рюкзак, достал каравай всё
ещё мягкого, но уже не совсем свежего хлеба, и прикончил его
вприкуску с кусками вяленого мяса. Снял с огня небольшой глиняный
горшочек, в котором закипела вода, бросил щепотку сушёных трав,
полученных от Мелеи, размешал веточкой и оставил настаиваться.
