В двенадцать лет я мечтала, что
когда стану взрослой, обязательно напишу книгу о детдомовском
детстве, а в ней покажу, что в три в восемь лет ребенок уже
Человек, который все понимает, глубоко чувствует, остро
переживает.
Еще напишу о том, что в детдоме
некоторые дети помнили своих родителей и берегли крупинки «того»,
домашнего, детства как самое сокровенное, что у них было. Они
лелеяли их, украшали, дополняли своей щедрой фантазией. Они жили в
них.
А те, которым нечего было
вспоминать, не на что опереться в своих мечтах, сохраняли свои души
в придуманном, по-своему счастливом мире, где отсутствовала
жестокость и не справедливость. Спасала этих детей только надежда
попасть в семью, где их будут ЛЮБИТЬ.
Начиная работу над книгой, я
ставила перед собой очень сложную задачу: попытаться написать так,
чтобы было интересно и детям, и взрослым. Насколько удалось, скажут
читатели.
Содержание книги не имеет
привычной сюжетной канвы. События, когда-то тронувшие детскую душу,
связывает воедино лишь временная цепочка. Такова моя манера
изложения.
Почему пишу о детях?
Во-первых, это возраст
формирования чувств и их яркого проявления. Дети не могут мыслить,
как взрослые, но чувствуют острее, эмоциональнее. Они много думают,
но не в состоянии описать многообразия своих переживаний. Они
только осознают их и фиксируют в памяти. Функцию словесного
оформления этих ощущений я взяла на себя. Поэтому не удивительно,
что иногда я подбираю и использую «взрослые» слова для описания
детских впечатлений, чтобы помочь юным читателям тоньше, четче и
глубже проникнуть в то, что на самом деле чувствует ребенок; чтобы
не столько понять героев книги, сколько оценить самого
себя.
Во-вторых, пишу я потому, что
очень хорошо помню свое детство, особенно раннее, причем не только
события, но и размышления, диалоги со взрослыми и реакцию на них.
Помню свою первую пронзительную, щемящую признательность за доброту
взрослого, бесчисленные страхи; первое восхитительное наслаждение
красотой природы; осознание слов: боль, любовь, Родина, надежда,
верность...
Моя книга «репортаж изнутри
себя». «Примеряя» свои воспоминания к современным детям, я
корректировала их для того, чтобы взрослое осмысление событий не
увело меня из плоскости мира детского восприятия
действительности.
Наверное, современные школьники
эрудированнее, в какой-то степени умнее, по-другому смотрят на
жизнь. Но я уверена, что наши дети и внуки также чувствительны,
ранимы, добры и входят в мир с широко распахнутыми глазами и
сердцами.
Я не случайно выбрала формой
повествования «воспоминания». В этом случае я имела возможность
доступнее (с моей точки зрения) выражать и отстаивать основные
идеи, не будучи стесненной определенными литературными
условностями, не принуждая себя втискивать мысли в жесткие рамки
строгих правил построения рассказов. В воспоминаниях я могла, не
ограничивая себя, широко использовать различные способы изложения
материала, как-то: письма к другу, беседы, путевые заметки; могла
помещать зарисовки природы, отвлеченные рассуждения, новеллы из
жизни людей, оставивших яркий след в моей жизни.
А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны.
И. Эренбург
Надежда - одна им
отрада.
Снится мне сон...
Высокий молодой блондин держит на
руках маленького ребенка. Это я. Рядом с ним худенькая голубоглазая
женщина. Оба светло улыбаются. Мы идем по дороге, а вокруг
расстилаются поля, обрамленные деревьями. То ли от улыбок взрослых,
то ли от солнечного света ранней осени я ощущаю нечто теплое,
мягкое, ласковое. Это мой рай.
