– Ты опять к нему пристаешь?
Мать в соседней комнате накладывала макияж.
Славка поежилась от ее слов, досадливо дернула плечом, резко ответила:
– Потому что он опять ноет!
– Ты его все время дразнишь, вот он и ноет! Просто не трогай его, и все!
Мать продолжала красить ресницы и не отрывалась от зеркала. Славка пихнула брата, прошипела:
– Рот закрой, – и поморщилась.
И не думала она к нему приставать. Собиралась в школу, начистила кремом балетки, и тут на тебе – заявился братец и бросил рюкзак прямо на ее начищенные туфли. Никогда не посмотрит! А когда она отшвырнула рюкзак в сторону, разнылся: «Что ты кидаешь мои вещи…» Смотреть надо за своими вещами!
С досадой Славка полезла в обувной шкаф за кремом. Вот, опять они опаздывают из-за брата.
И мать опять станет ругать. Кого? Конечно же ее, старшую сестру.
Брату недавно исполнилось девять, но, по мнению Славки, он только одно умеет хорошо делать – ныть. Даже сок из коробочки ему мать по утрам наливает. Рюкзак в школу собрать – Славка, помоги. Ботинки от грязи отмыть – тоже Славка, она же старшая. Хорошо хоть в компьютерные игры сам играет.
Мать переделала простое имя брата – Алексей – в вычурное «Алекс», и Лешкой никто его не называл. А ее, Славку, назвала совсем бестолково – Вячеслава. Нет, ну была бы она Владислава – Влада – или, на худой конец, Станислава… А Вячеслава только Славкой и будет, не Вячиком же зваться. Как ни крути, а имя мальчишеское. Так ее и зовут все, как мальчика, – Славка. Мать еще Славиком может назвать…
Обувной крем полетел на комод, джинсовая куртка легко соскользнула с вешалки. Оглянувшись, Славка крикнула брату:
– Я тебя ждать не буду, пока ты шнурочки завяжешь, – и вышла во двор.
Они жили на даче. Мать мечтала перестроить одноэтажный домик в роскошный коттедж, завезла кирпичи, цемент, но стройка тянулась медленно. На втором этаже успели до зимы поставить стены, и только. Пустые оконные проемы отрешенно пялились на осеннее хмурое небо. Но зато мать пристроила к дому туалет с самым настоящим унитазом и душевой кабинкой. И теперь уже не надо было бегать в конец огорода к противной дырке в покосившейся будке.
От дачи до школы ездили на маршрутке. Всего пара остановок по загородному шоссе – и они в дальнем районе города, где находится школа. Но разве с братом можно успеть? Вон шнурки полчаса завязывает. А мать сейчас закончит макияж и скажет: «Славка, да помоги ему со шнурками, опять опоздаете…»
Наконец это горе луковое вылезло во двор. Кепка-бейсболка по самые брови, шнурки висят. Сам сердито сопит и шмыгает носом. Идет всегда медленно, еле ноги переставляет. Да и где братцу ходить быстро – он же только в школу и выходит из дома, остальное время сидит в своих играх, хакер недоделанный.
Мать избаловала брата, это точно. Все за него делает, все ему позволяет. Если бы не мать, Славка быстро воспитала бы из этого нытика настоящего мужчину. Не слушала бы его капризы, не делала за него всю работу. А мать все только портит.
«Славка, сделай Алексу чай, Славка, найди его тапки, Славка, убери посуду со стола. Ну, мыть посуду – это же не мужское занятие».
Как он только в школе учится…
Хотя учились оба неважно. Что Славка еле-еле разбирала формулы на физике и алгебре, что Алекс с трудом помнил таблицу умножения.
Октябрь в приморском городе всегда теплый, и это здорово. После короткого дождика зеленые листья орехов и абрикосов чуть дрожат, ловя на себя щедрые солнечные лучи. Свет просачивается сквозь густую крону деревьев и разбрасывает по траве бледные пятна. И как можно учиться в такое время?
Славка глазела в школьное окно, грызла колпачок ручки и слушала музыку – в одном ухе у нее торчал наушник. Учитель химии, Станислав Михайлович, обладал глуховатым, тихим голосом, поэтому отключиться от его объяснений ничего не стоило.
