Земля будет принадлежать нам

Перед рассветом океан наливался тревожной темнотой, нервничал и выдыхал тепло. Неугомонный прибой зло и быстро бился о скалы, рассыпая искристые брызги, и казалось, что он предвещает неприятности.

Время тянулось медленно, точно зависший в планшете файл. Горизонт еле светлел, становясь то серым, то зеленым и уже после розово-белым. Солнце обещало вот-вот выползти и согреть озябшие за ночь скалы. Таис поежилась, поплотнее запахнула на плечах шерстяную накидку, переступила босыми ногами и слизнула с губ соленые капли. Скоро должны были вернуться рыбаки, и она всматривалась и всматривалась в темные волны, пытаясь углядеть лодки, которые с деревянного мостика казались крошечными, какими-то ненастоящими.

В эту ночь океан был спокоен, и рыбалка обещала удачу. Много рыбы, много еды и много блестящих перламутровых монет, сделанных из ракушек: они выручат их за излишек рыбы.

Хотя не стоит слишком обольщаться: доля Федора в улове мизерна, на еду еле-еле хватает. Так что о множестве ракушечных монет мечтать не стоит. Таис и не мечтала. На самом деле ее злила здешняя торговля, здешние деньги и здешний товар. Ей и даром не надо длинных юбок из грубого ситца или клетчатых накидок из колючей шерсти. На самом деле она бы с удовольствием убралась с Нелегального острова и забыла здешние порядки как страшный сон…

Горизонт между тем сверкнул розовыми всполохами, по воде побежали яркие блики, а края редких облаков вспыхнули, отражая лучи еще не успевшего подняться светила. Момент, когда ленивое и большое солнце выползало из-за кромки океана, был невероятно прекрасен. Он нравился Таис, и она, ожидая Федора с ночной ловли, неизменно выходила на деревянный мостик, повисший над бушующим внизу прибоем, и до рези в глазах всматривалась и всматривалась в горизонт. Планета Земля была красивой, хоть и неласковой, злой и опасной.

Вот взять хотя бы солнце и океан. Оба эти явления казались настолько прекрасными, что невозможно было отвести глаз: смотри и восхищайся сколько душа пожелает. Но это же самое солнце днем жарило немилосердно, иссушая землю, и приходилось таскать и таскать тяжеленные кувшины воды, чтобы полить огород. А иначе смерть от голода. Настоящая реальная смерть.

Это вам не нижний уровень станции, где Таис всегда знала, что хоть пару шоколадок и чипсы на ужин она обязательно раздобудет. И это вам не роботы, которых можно было взломать, победить или отключить. А попробуй отключи солнце!

Или океан! Попробуй отключи яростный прибой! Недаром дома тут строят только на высоких, неприступных скалах, повыше от воды. Потому что временами океан словно слетает с катушек, и его волны поднимаются на несколько метров. Тогда деревянный мостик становится мокрым от брызг, солнце прячется в тучах, мутные волны неистовствуют, и ни о какой рыбе можно и не мечтать. Если рыбаки не успевали вовремя вытянуть лодки на берег, взбесившийся прибой уносил их и разбивал о скалы, словно надоевшую игрушку.

Не дай бог оказаться в воде в это время!

Таис, Федор, Григорий и Надя прожили на Нелегальном всего четыре недели, но уже повидали два яростных шторма, после которых на противоположный берег бухты, где нет скал, только светлый песок и кусты, вода выносила мусор, водоросли и мертвых рыб. А во время шторма неистовые волны просто перескакивали через лежащий по ту сторону бухты длинный мыс, полностью накрывая его.

И только высокие скалы спасали крошечную деревеньку Чон от затопления.

Пальцы ног совсем закоченели, но Таис успела привыкнуть к таким неудобствам. Обувь в здешних местах была дефицитом, жители предпочитали ходить босиком и лишь в дождливую пору обувались в некое подобие башмаков, вырезанное из дерева. Таис пробовала напялить на себя такие – их принесла померить девочка Амалика, – но не смогла сделать и десятка шагов. Грубые башмаки нещадно терли у щиколоток, хлопали по пяткам и сидели на ногах неудобными тяжелыми гирьками. Иными словами – слезы, а не башмаки.