Я не выкидывал старую одежду деда, моих родителей и брата: – когда у меня случался ремонт, одевал и без всякого зазрения совести марал ее краской, раствором или надевал, когда убирал урожай или ездил за дровами. Со временем я стал использовать для этой цели свою одежду, которая мне стала мала или велика. Ко мне иногда приезжали мои дочери, одна за другой: – младшая Татьяна и старшая Наталья: – за яблоками, грушами, вареньем, петрушкой и просто погостить, помочь мне по хозяйству.
Я им давал одежду, которая висела в дедовом чулане и ее было можно испачкать, так как работать в огороде в парадной своей одежде им было неудобно. Но я предупреждал их, чтобы они без отцовского, дедова или моего разрешения не заходили в чулан и не открывали в нем маленькую дверцу: – этот наказ я также получил давным-давно от моего отца и ни разу его не нарушил. Так что я знать не знал, что было за этой маленькой дверцей: – может быть, патроны с ружьями или самогонные аппараты невиданной конструкции. А может там была машина времени или замурованные инопланетяне?
Словом, я сам точно не знал и просто жил, – не лазил, куда мне не велел старшие и просто забыл о существовании в чулане маленькой дверцы. Прошло много лет и я остался в родительском доме один. Дверцу я давно завесил разными своими куртками, заставил ее фанерными ящиками – вьючниками, в которых когда-то перевозил полевые материалы и топографические карты, когда работал геологом. Сейчас я не работал с картами и в них хранил всю свою геологическую амуницию: – полевую сумку, брезентовые костюмы, накомарники и марлевые полога, в которых было удобно спать в тайге, ватные штаны и болотные сапоги с теплыми портянками.
Хотя я уже не нуждался в этой амуниции, но все равно ее хранил – на всякий случай. К тому же современных геологов сейчас одевали в костюмы из синтетических тканей, а сапоги были из пластика. В них было неудобно ходить по лесу: – было жарко в таких сапогах, а ткань этих костюмов прокусывали комары. Противоэнцефалитный костюм я иногда надевал, когда в лесу было нашествие клещей, а в брезентовой робе из тонкого, хлопчатобумажного брезента я ходил за грибами и ягодами.
Так что заветная дверца была заставлена фанерными ящиками и завешана старыми куртками – моими, деда, отца и брата. Кстати, у деда была очень хорошая куртка из вельвета зеленого цвета, но я ее никак не мог найти: – как раз сейчас была мода на вельвет и я хотел походить в такой куртке. Но в современных магазинах такого материала уже не было – весь вельвет сейчас выпускался швейными фабриками с искусственными волокнами и чисто хлопковых тканей не было.
В один прекрасный летний день ко мне приехали мои дочери – поесть клубнику с грядок, огурцов из теплицы и просто отдохнуть в огороде. Я им сразу нашел работу – собирая клубнику, им надо было выдернуть сорняки, а в теплице полить огурцы. Дал им задание, послал их в чулан одеть что-то для огородных работ и посчитал свою миссию выполненной. Через несколько часов я хотел поинтересоваться, как у них дела, но сколько не глядел из окна, не мог их обнаружить. Пришлось мне выйти в огород и поискать своих дочерей. Ни на грядках с клубникой, ни в теплице я их не нашел. Искал-искал и не мог найти – как будто они сквозь землю провалились. Потом я обратил внимание, что дверь в чулан была приоткрыта и зашел туда.
Первое, что мне бросилось в глаза , это было большое зеркало, которое было прислонено к стене. Оно находилось там давно, но было повернуто отражающей поверхностью к стене. Сейчас оно было повернуто и в него можно было смотреться. Я мимоходом посмотрел в него и ахнул – в нем отражался я: – в геологической форме, с геологическим молотком и с полевой сумкой. Но больше всего меня поразило, что я был в зеркале одет в зеленую вельветовую куртку деда. В общем, зеркало отражало меня, но в геологической амуниции и в каком-то дремучем лесу. А на самом деле я стоял перед ним в заплатанных джинсах синего цвета и в белой майке. «Чудо!», подумал я, потом сказал «Чур, меня!» и мое отражение пропало. «Чудеса!», снова подумал я, и отодвинулся от этого удивительного зеркала.
