Пролог
Войны остались в прошлом. Когда-то конфликты в Европе и Южно-Китайском море заставили человечество заглянуть в бездну ядерного апокалипсиса – и отступить в шаге от края. Умы, которые прежде создавали оружие, теперь строили мосты к звездам. Ресурсы, прежде сгоравшие в гонке вооружений, были направлены в науку. Наступила Эра Триумфа – хрупкого, тревожного триумфа, построенного на пепле старой ненависти и скрепленного вечным страхом перед пропастью, в которую они однажды заглянули.
Наука, освобожденная от оков войны, шагнула далеко вперед. Еще в XXI веке астрономы нашли ее – Проксиму Центавра b, планету у соседней звезды. Но лишь спустя полтора столетия, с помощью межзвездных зондов, удалось составить точный портрет нового мира.
Ученые знали, что планета «приливно захвачена»: вечный испепеляющий день на одной стороне, вечная ледяная ночь на другой. Но на границе, в зоне вечного заката, раскинулась полоса жизни – терминатор. Там, под багровым светом неяркого красного карлика, могла существовать жидкая вода. Более того, данные подтвердили наличие плотной атмосферы, богатой азотом и кислородом – естественного щита от яростных вспышек материнской звезды. Анализ показал даже следы примитивной биосферы. Это был не просто шанс. Это был приз, за который стоило бороться.
Так родилась идея «Голиафов». На околоземной орбите, на глазах у всего мира, были выкованы три гигантских корабля-ковчега, ставших воплощением общей мечты. Это были не изящные исследовательские суда, а брутальные веретена длиной в несколько километров, ощетинившиеся датчиками и соплами маневровых двигателей. Каждый из них приводил в движение революционный двигатель «Триумф», чье сердце билось медленным, мощным ритмом управляемых ядерных взрывов.
Главным грузом «Голиафов», их истинной миссией, был генетический фонд человечества: десятки тысяч тщательно отобранных эмбрионов, погруженных в криогенный сон в бронированных хранилищах в сердце каждого корабля. Миссию доверили восемнадцати лучшим – не самым гениальным, но самым психологически устойчивым. На борт каждого «Голиафа» взошли по шесть первопроходцев: трое мужчин и трое женщин. Они были не просто пилотами и учеными. Они были последними стражами и первыми родителями, на чьи плечи легла ответственность за возрождение вида на новой планете.
Но дальновидные планировщики миссии предусмотрели и резерв. Глубоко в криохранилищах, рядом с генетическим фондом, спали еще несколько специалистов-колонистов второй волны. Их протокол пробуждения был назначен на момент прибытия на Проксиму b, чтобы помочь в основании колонии. Они были страховкой. Планом «Б».
Никто на Земле не предполагал, что этот «план Б» придется активировать в ледяной пустоте за триллионы километров от дома.
Это был величайший исход в истории – ставка на то, что человечество сможет преодолеть не только космос, но и самого себя, оставив свои грехи в старом мире в надежде, что на новой почве семена человечества дадут иные всходы.
Глава 1: Пробуждение
Безмолвие. Не мертвое безмолвие космоса, а внутреннее, утробное. Оно было наполнено ровным, глубоким гулом двигателя «Триумф», который отдавался низкочастотной вибрацией в самом металле серебристых панелей пола. Воздух, идеально очищенный, пах озоном и стужей. Корабль «Голиаф-3» шел на крейсерском ходу. В этом безвременьи, в зале криосна, залитом стерильным синим светом, шесть членов экипажа спали в своих криогенных колыбелях.
Именно в эту идеальную тишину врезался сигнал. Негромкий, но настойчивый, он пульсировал на навигационном мостике. Алый индикатор резал глаз.
Автоматика зафиксировала сбой. Не критический, но требующий вмешательства: незначительное отклонение от траектории. Согласно протоколу, система была обязана разбудить штурмана.
