Перебегая от колонны к колонне, осторожно двигаясь
и прячась за углами, я преследовала цель. Целью был силуэт,
знакомый до трепетной дрожи в сердечке. Высокая и тонкая фигура
уверенно шагала по просторным светлым коридорам университета, даже
не подозревая, что за ней следят.
Я вдруг обнаружила, что широко улыбаюсь,
представляя, как жертва совсем скоро попадёт в мои сети. Пусть я
почти год провела вдали от универа, я отлично помнила лабиринты
коридоров и удобные срезы моей альма-матер.
Я глухо выругалась себе под нос, когда заметила на
полу белый пластиковый прямоугольник. Во время очередной перебежки
я выронила студенческий билет, и без того печальный и потрёпанный.
Я получила его обратно буквально пару минут назад, и потеря студака
ещё до учёбы стала бы крупным фиаско.
Собственно, из-за билета я и оказалась здесь
сегодня. Необходимо было уладить эту и некоторые другие
формальности в деканате, чтобы восстановиться из академического
отпуска. А тут так удачно подвернулся мой краш, спешивший куда-то
по своим преподавательским делам.
Отсчитав про себя несколько секунд для страховки, я
в очередной раз завернула за угол, чтобы продолжить преследование,
но неожиданно упёрлась в стену.
«Стена», одетая в лёгкую светлую рубашку,
насмешливо взирала на меня сквозь прямоугольные стёкла очков. Я
расплылась в чересчур широкой улыбке, одновременно чувствуя
неловкость, удовлетворение и умиление, тёплым облачком окутавшее
мои мысли.
– Приве-ет, – глуповато протянула я, глядя в
прекрасные голубые очи.
– Что это ты такое делаешь? – поинтересовался Рома,
приподняв брови, и сложил руки на груди.
Я зажмурилась от наслаждения. Этот голос я бы
узнала из тысячи. Только он совмещал в себе тенор, едва заметно и
приятно поскрипывающий, манерно тянущиеся гласные и характерные
интонации. За этот голос я иногда ласково и двусмысленно звала Рому
«мой голубок», имея ввиду вовсе не птицу.
– Ах, Ромашка, ну, не будь дурачком, – сказала я и
сжала его в объятиях. Кажется, он стал ещё выше и тоньше, чем
раньше. У меня всегда был фетиш на худеньких. – Я тебя преследую,
неужели не очевидно?
– И кто из нас после этого маньяк?
Рома обнял меня в ответ и, наклонившись, ласково
поцеловал в лоб.
– Привет, Василёк.
Я слегка отстранилась, быстро посмотрела по
сторонам и, схватив парня за руку, толкнула ногой ближайшую дверь,
так удачно оказавшуюся просторным классом. До занятий было ещё
несколько дней, так что классы и аудитории пока пустовали.
Я прижала Рому к ближайшему серому шкафу для
химических реактивов и требовательно потянула за ворот рубашки.
Из-за ощутимой разницы в росте от слишком долгих поцелуев у нас
обоих могла заболеть шея, но это того стоило. Я почувствовала его
дыхание на своей щеке и почему-то вдруг смутилась, будто в первый
раз мы были так близко. Но когда его губы накрыли мои, сознание
окутал розовый туман, и все мысли напрочь вылетели из головы.
За дверью послышался цокот каблуков, и я резко
отпрянула. Наши с Ромой отношения могли создать для него проблемы
теперь, когда он перевелся на работу в мой универ.
Теперь так будет каждый раз?
Оторвавшись от Ромы, я осмотрела класс. Яркое
летнее солнце, проникая сквозь широкие окна, освещало длинные ряды
парт со стульями, шкафы с вытяжками и неизменную зеленую меловую
доску. С улицы слышался едва различимый щебет птиц и шум
проезжающих мимо машин. Скоро этот и другие кабинеты заполнят
растения в горшках, мерные цилиндры с бюретками и студенты в белых
халатах, радующиеся, словно дети, красивому цвету получившегося
раствора.
– Я тоже скучал, – признался парень и, отодвинув
один из стульев, присел.
