Дисплей на стальной переборке грузового ангара замерцал сперва красным, затем жёлтым цветом, и наконец светится зелёным в тот момент, когда выгрузка линейного челнока подошла к завершению. Александр подходит к экрану и набирает комбинацию клавиш, которая приказывает автоматическим системам отстыковать грузовые магистрали от корабля. Компьютер подтверждает приказ и извещает капитана о том, что операция пройдёт в режиме автопилота.
Мужчина складывает руки на груди и поворачивается к кораблю. Больше ему здесь было нечего делать.
Раньше, ещё в прошлом году, в грузовом ангаре ещё появлялись люди. Техники, инженеры, логисты путей сообщения и диспетчеры. Теперь, когда распределение уже прошло, человечество разделилось на две части, причём части весьма неравные. Люди, живущие на огромной космической станции, что вот-вот отправится далеко за пределы Солнечной системы, получили шанс на спасение и золотистые браслеты на правую руку. Все остальные – полтора миллиарда, подавляющая часть населения Земли, обречены были остаться на умирающей планете, колыбели человеческой цивилизации.
И те, первые, старались не говорить со вторыми. Кто-то говорит, что их мучает совесть, но в это Александр не верит. Кто-то ведь должен лететь. И кто-то, конечно, должен остаться. Элементарный закон полётов в бескрайнем космосе; если хочешь набирать скорость – нужно выбрасывать что-то в противоположную сторону.
– Вылет разрешён.
Тишину в грузовом ангаре нарушает синтезированный машинный голос, что звучит из динамиков возле экрана управления выгрузкой. Александр молча кивает и идёт к трапу своего челнока.
– Капитан!
Совсем другой голос. Живой. Мужчина оборачивается и видит, что шлюз в помещение диспетчерской, где он не был уже несколько месяцев подряд, открыт. Молодая девушка, лет двадцати пяти, не больше, переступает через низкий комингс и на ходу заглядывает в стандартный грузовой планшет. На ее руке позолоченный браслет.
– По моим данным, это был ваш последний рейс, – произносит она, подкрепляя свои слова виноватой улыбкой, – Трюм Ковчега заполнен. Больше вы ничем не можете нам помочь.
– Вот как.
– Наша благодарность не имеет границ.
Александр усмехается. Эта фраза уже стала больше походить на шутку. Особенно с того момента, когда её начали вставлять во все передачи и печатать на упаковках с гуманитарной помощью.
– Что мне делать с кораблём? – спрашивает мужчина, кивком головы указав на свой челнок, – Оставить его на космодроме, или…
– Вы можете приземлиться на ближайшем к вам космодроме. Затем вам следует самостоятельно отключить все системы корабля и оставить его там. Правительство прекращает финансирование полётов.
– То есть, я должен бросить его там?
– Напоминаю, что корабль принадлежит агентству и вы не можете использовать его в личных целях. Вам надлежит доставить его на космодром и отключить все системы.
Капитан поджимает губы и переводит взгляд на браслет девушки, чтобы вскоре вернуться к её глазам.
– Вы логист? Диспетчер?
– Нет, капитан, я психолог. Прощайте. Наша благодарность не имеет границ.
Она улыбается, делает несколько шагов назад и нажимает кнопку на панели управления гермозатвором – дверь задраивается без шума и очень быстро. Изнутри грузового ангара никакой панели управления шлюзом нет.
В стратосферу челнок входит под острым углом, почти параллельно орбитальной траектории. Тормозить без грузовых контейнеров сложнее, но ничего невозможного в этом нет. Капитан из чистой формальности вызывает центр управления полётами и запрашивает разрешение на посадку.
Никто не отвечает.
Тогда Александр, наплевав на инструкцию девушки с золочёным браслетом, ведёт челнок прямо к своему дому. Да, это против правил, но уже завтра или послезавтра, а может быть прямо сегодня все, кто эти правила составлял, покинут сферу тяготения Земли.
