Этим утром было на редкость дождливо, ветрено и крайне неуютно. Неуютно и тоскливо. Настолько, что я не пожелал остаться замурованным в своем бытовом блоке, гордо именуемом «квартиркой с видом на закат», и, подобно морскому корвету, ринулся в бой. Ну нет, не в настоящий бой. Схватив одной рукой бесполезный, но атрибутивно уместный, автоматический зонт-ранец, второй прикрываясь от наотмашь хлещущих жирных водяных струй, я выскочил на тротуар и прыжками понесся по направлению к бару.
Внезапный циклон набросился на городок при космопорте с энергией бешеного зверя, свирепо кидаясь резкими порывами ветра на деревья, столбы, крыши домов и замершие после аварийных посадок грузовые дроны.
Погода еще с вечера испортилась настолько, что нынче утром стрессоустойчивость моего почти совершенного организма непозволительно снизилась, достигнув оранжевых значений терапевтического контроллера. Надо сказать, с годами такие функциональные напасти стали случаться все чаще.
Я еще продолжал тщетные попытки доказать самому себе, что вызваны были эти приступы хандры исключительно полным соответствием моему окружению. Ведь людям свойственно реагировать на внешнюю среду обитания. Всё в этом мире взаимосвязано, взаимообусловлено и системно технологически заинтегрированно. Я не являюсь исключением. В смысле, и я в том числе. Потому как я, несомненно, человек, но…
Бар, хотя и открылся для посетителей, встретил меня темнотой, пустотой и даже каким-то заунывным холодом. На миг показалось, что помещение не просто внезапно обезлюдело, но и давно уже покинуто хозяином, утратило обжитость и свой фирменный уют.
Но нет. Сработали датчики, затеплился приятный приглушенный свет, включилась фоновая музыка, а за стойку бара тут же шагнул из пространства кухни неизменно улыбающийся Юнь По.
– Вы рисковый человек, господин Керн. В такую погоду я бы не рискнул даже просто поправить заевшие защитные жалюзи на окнах. Ветер и дождь, конечно, сами по себе не смертельно опасны. Но несколько минут назад я увидел в окно, как мимо по дороге пронесся какой-то увесистый агрегат, толкаемый порывами ветра. Думаю, он успел набрать скорость ниже по улице и где остановился, можно только гадать.
Я улыбнулся хозяину бара в ответ, попросил наполнить мою личную кружку горячим чаем и опустился за столик у окна. Хотя и редко, но такие моменты случались, когда я бывал первым посетителем заведения и, по свидетельству самого Юнь По, приносил этим деловую удачу. Мистика, и только. В том смысле, что, по необъяснимому стечению обстоятельств, тем же вечером случались аншлаги из посетителей, касса пухла от прибыли, а мой ежевечерний благодарственный ужин «от заведения» удивлял экзотикой и разнообразием. Подобные ужины были своеобразной платой за мои разглагольствования перед нетрезвой публикой бара. Моими рассказами и историями я повышал посещаемость и узнаваемость этого места. Такой вот у нас был симбиоз с «Призовой игрой», баром, давно и умело управляемым господином По.
Не буду хвастаться и набивать цену, но мне есть что рассказать. Помимо собственного опыта моя феноменальная память хранит миллионы историй, открытий и разного рода интересных исторических фактов. А также литературных, энциклопедических и технических источников знаний. Как такое возможно?
Все просто, я – андроид. По моей собственной концепции, Хомо Нэвикус. Человек Новый. Алекс Керн, это я.
Ничего удивительного, в нашем веке подобному обстоятельству никто и не удивляется. Если, конечно, оно становится известным.
Но – тайна происхождения правосубъектности охраняется законом.
Я мысленно отправил Юнь По приглашение сразиться в шахматы. Шахматы являлись нашей общей страстью, и в моменты, подобные пустому залу нынче, мы частенько затевали дуэли.
