АВТОРСКИЕ ПРАВА ЗАЩИЩЕНЫ
«Мне было суждено всю жизнь
дрожать от страха,
но вместо этого я стану той, кто вселяет ужас»
Глава 1.
«Аукцион»
За несколько недель пути в холодной
и вонючей повозке, Адарлина привыкла к чёрствому хлебу, который,
чтобы съесть, приходилось мочить в ледяной воде. Привыкла к влажной
земле, на которой ей приходилось спать каждую ночь под мрачным
тучным небом. И к бранной ругани пьяных надсмотрщиков, заставляющей
её вздрагивать и сжиматься тесным клубком. Адарлина не могла спать
из–за постоянного страха оказаться объектом их внимания.
К своим молчаливым попутчицам,
которые оказались здесь по тому же несчастью, что и она, Адарлина
тоже привыкла. Все они были ещё очень молоды, но уже немилосердно
изуродованы судьбой. Их пустые, остекленевшие глаза практически
ничего не выражали. Пятеро девушек начали путь вместе с ней. Самой
младшей из них было всего двенадцать – так говорили надсмотрщики –
но выглядела она куда старше – рабская жизнь оставила свой тяжелый
след на её уставшем лице. Наверно, если бы не ужасные условия и
постоянный недостаток еды, эту девочку можно было бы назвать
красивой. Но именно эта робкая красота и стала её проклятием –
билетом в эту скрипучую повозку.
Адарлина не жалела девочку, она
вообще ни к кому не испытывала жалости. Даже к себе. Это чувство из
неё давным–давно вышибли тяжелые плети хозяев, надежно уверив в
собственной никчемности и бессмысленности каких–либо надежд на
избавление.
Когда–то ей было не всё равно. Она
даже пыталась помогать своим собратьям, выхаживая их после
истязаний. Однако, за свою помощь Адарлина не получала ничего,
кроме хозяйского гнева и дополнительных плетей. Довольно скоро она
поняла, как устроен этот мир.
За всё время пути Адарлина не
произнесла ни слова. Она не умоляла стражников дать ей еды, по
ночам не роняла напрасных слез, не пыталась прижаться к спутницам
поближе, в надежде согреться под соломенным брезентом, которой
закинули им в повозку. Она осознавала всю тщетность этих попыток.
Адарлина молча наблюдала за страданиями своих спутниц и за их
горькими слезами.
Бесстрастный взгляд Адарлины то и
дело возвращался к их пятой попутчице, которая, так же как и она,
сидела отдельно от страдающей четверки. Адарлина вжалась в
отдельный угол, обхватила тонкими запястьями худощавые коленки и
наблюдала за притихшей девушкой в противоположном углу. В её карих
глазах не было ничего, что свидетельствовало бы о состоянии души.
Как и Адарлина, девушка не проявляла никаких признаков
жизнедеятельности, но, тем не менее, четвёрка без конца боязливо на
неё косилась. Всё дело было в заостренных ушах. Они
свидетельствовали о её родстве с фэйцами и, в какой–то степени,
объясняли, почему она оказалась среди рабов.
Их попутчица была полукровкой. Ей
достались правильные тонкие черты лица, но кожа была смуглой, а
волосы цвета темного каштана. Безжизненные карие глаза, с тысячей
золотистых ниточек, безучастно смотрели в пространство перед
собой.
Она была столь же отощавшей, что и
человеческие девушки, однако её тело выглядело значительно сильнее
и выносливее. Точеные черты лица, аккуратные заостренные уши,
густота волос, изгибы тела – всё было под стать бессмертному
совершенству, но скрывалось под слоем грязи, дорожной пыли и
старыми лохмотьями.
За всё путешествие фэйка лишь раз
мельком взглянула на своих спутниц. После чего четверка девушек
боязливо сбилась в кучку под тонким брезентом в углу и постаралась
забыть о существовании фэйской полукровки. Адарлина и тогда
осталась сидеть в своём углу. Фэйка смотрела на неё дольше, чем на
остальных, но затем и от неё отвернулась.
Такое отчуждение было обусловлено их
противоборствующей природой. Люди всегда недолюбливали и боялись
полукровок. Но глядя на сломленную фэйку, человеческие девушки хотя
бы знали, кого видят перед собой, чего нельзя было сказать об
Адарлине… Они не понимали. Да куда им, ведь даже она сама не знала
толком, кем была и откуда появилась. Её кровь отличалась от
человеческой, но и к фэйской не относилась. Скорее всего, в ней
столько намешано, что не разберёт и сам Создатель.
